Красной планеты Надежда. Инна Демина

скафандров знаю крайне мало, но, тем не менее, не могу отделаться от ощущения, будто Вик то ли шутит, то ли издевается надо мной.

      – Так и есть, – подтвердил Вик. – Сам сначала не поверил! Но факт – снаружи рип-фенилон оказался прочнее, чем изнутри. Частицы металла тут же обеспечили мне микроразрывы на перчатке. Порча защитных слоев на молекулярном уровне, представляешь!

      Я округлила глаза. Это же невероятно! Внештатная ситуация, елки зеленые!

      – Внутренний компьютер взвыл сразу, так что я сразу узнал о повреждении и залепил герметиком из ремонтного набора, парни помогли, – продолжил Вик так, будто говорил о ничего не значащей ерунде. – Но ожог получил даже через микроразрывы, благо, не сильный. И небольшую дозу радиации. Гамма-лучи, чтоб их… Вот, собственно, и все.

      – Не отпускает тебя «Марс-4»… – я сокрушенно качала головой.

      Кажется, он неприятно удивился моей осведомленности, но тему эту развивать не стал.

      – Не стоит драматизировать! Я сам был неосторожен. Просто после крушения нужная нам деталь сместилась и ее заклинило среди внутренних конструкций, а их без помощи Бегемота не разрежешь. А последнему там места мало даже для въезда, не то что для полноценной работы манипуляторами. Вот, собственно, и все…

      – Да не все, Вик, не все! – переживала я. – Ты ж еще дозу радиации схватил! Да и ожог нехороший…

      – С радиацией уже разобрались, – беспечно отмахнулся парень. – Я три дня в медблоке провел безвылазно. И, Надь, можно я воздержусь от детального описания процедур, которым меня там подвергли? Не героически совершенно. И довольно противно.

      Я не возражала, тем более, сама в теории знаю, как лечат лучевую болезнь.

      – А вот с ожогом, видимо, нет, – протянула я, прикидывая, чем я прямо сейчас могу помочь Вику.

      По уму, ему бы вернуться в медблок, в стерильную медкапсулу и под надзор врачей…

      Нет, сам по себе ожог, хоть и покрывал всю тыльную сторону ладони и нижние фаланги пальцев, был не так уж страшен – классическая вторая степень, красная с волдырями кожа, наверняка очень болезненно. Хуже было другое – края раны тоже были красными и воспаленными, горячими на ощупь. Я, чуть помедлив, коснулась запястья, а потом и лба Вика. Да он весь горит! Черт побери! Неужели сепсис начался?! Это плохо, очень плохо… Принюхалась, но запаха гниения не уловила. Вроде бы…

      – Тебе кололи антибиотики?!

      – Мне, Надь, много чего кололи, – вздохнул Вик. – Так, что аж сидеть больно. И физраствора влили столько, что я два дня булькал. А кровь можно литрами скачивать и биологам отправлять, пусть они из нее новые лекарства синтезируют…

      – Антибиотик получал или нет?! – в моем голосе прорезались металлические нотки, отчего его желание паясничать резко уменьшилось.

      – Да, получаю. Хиропоприсциллин4. Четыре раза в сутки, сначала в з… в мускулюс максимус, потом внутривенно.

      – Давно?

      – Четыре дня…

      – А

4

Название придумано автором, все совпадения случайны.