Не убоявшись зла. Торн Котрос

юшон плаща отбрасывает тень на лицо, скрывая эмоции. Вокруг слышны отголоски вечерней жизни: звон посуды, смех, звуки музыки из открытых окон. Переулки достаточно освещены, но в, то же время они кажутся загадочными и немного опасными. Мужчина движется уверенно и почти бесшумно, его взгляд сосредоточен, как будто он ищет кого-то в этом лабиринте улиц. Изредка, резкими движениями он одёргивает левую боковину плаща, как будто что-то там ему сильно мешает.

      Наконец он находит дом с покосившимися деревянными дверями. Его правая рука скользит под плащ, и он медленно, левой рукой опустив ручку двери, бесшумно входит в тёмный подъезд…

      ЗА МЕСЯЦ ДО. РЕЙС МОСКВА-АФИНЫ. Эту песню не задушишь…

      В салоне самолета, среди рёва двигателей и гомона пассажиров, тучный турок, удобно устроившись в кресле, раздражающе храпит. Его победоносный янычарский рык разносится по ряду, создавая невыносимый дискомфорт для Демьяна, который с раздражением пытается сосредоточиться на разбегающихся от боли и тошноты мыслях. Каждый вдох и выдох турка звучит как гудение мощного американского прямоточного двигателя, и Демьян, не в силах больше терпеть, бросает на храпуна полный ненависти взгляд.

      – Чтоб ты сгорел у пожарной станции, и никто этого не заметил!

      Тем не менее, он понимает, что эти мысли – лишь следствие его усталости и раздражения. Он пытается игнорировать храп и найти способ успокоиться, хотя в глубине души надеется, что сосед вскоре проснется и перестанет превращать этот полет в непосильное музыкальное испытание.

      Постепенно мысли начинают собираться, как пазл, который долго никто не мог собрать и на душе заскребли, нет, не кошачьи, а скорее львиные когти.

      Демьян понимал, что этот выезд его команды станет последним. Для него. Как сказать об этом ребятам? Как объяснить людям, с которыми ты больше шести лет спасал попавших в беду людей, что теперь в беде ты? В беде, из которой выход только один – смерть.

      «Если и пойду я во мраке, грозящем смертью, не убоюсь зла, ибо Ты со мной». – Кажется, так было в Псалме? Да уж, истинно православный грек, не помнящий прописных истин, – Демьян попытался улыбнуться, но получилась какая-то болезненная гримаса. Болезнь постепенно забирала силы, и тело всё чаще пронзала острейшая боль, с которой уже с трудом справлялись даже мощные блокаторы.

      Отогнав эти мысли, Демьян достал свой планшет и, убедившись, что храпун храпит, открыл скачанную ранее карту Стамбула, города, в который они летели разными рейсами в составе восьми человек. Этим рейсом летели он и Вугар.

      Вугар – здоровенный детина, бывший спецназовец и незаменимый в поездках в мусульманские страны спец. Демьян посмотрел на соседний ряд, где сидел этот современный Голиаф и улыбнулся, Вугар мирно спал.

      – Хорошо бы и мне выспаться. Но. Ладно, прилетим, отдохну, – подумал Демьян и принялся изучать карту и особенно район, в котором им скоро предстоит «работать».

      ЯНВАРЬ. КРАСНОЯРСК. Не нужен нам берег турецкий.

      В маленькой комнате, на окраине Красноярска три весёлые подружки-второкурсницы готовятся к своему первому отпуску за границей. За окном январское солнце, а в воздухе витает атмосфера веселья с лёгким ароматом тайком от родителей выкушанной бутылки красного сухого. Девушки перебрасываются шутками, обсуждая, что взять с собой: купальники, солнечные очки, крем от загара и, конечно же, красивое бельё и побольше нарядов для вечеринок.

      Одна из них, Надя, с длинными светлыми волосами, листает в планшете фотографии турецких пляжей и тёплого лазурного моря. «Представляете, как это будет – впервые увидеть море? Блин, ваще!» – восклицает она, и в глазах её сверкают искорки восторга. Остальные подхватывают её настроение, и комната наполняется звуками смеха и радостных возгласов.

      Другая девушка, Ирина, с веснушками на щеках, пытается уложить в чемодан несколько пар обуви, но в итоге всё равно не может выбрать.

      – А вдруг будет жарко? Или, наоборот, холодно?– говорит она, и подруги смеются, представляя, как они будут загорать на пляже, а потом танцевать в клубе.

      Третья, Эвелина, с короткой стрижкой, уже мечтает о том, как они будут гулять по набережной, пробовать местные деликатесы и загорать на песке.

      – Я хочу, чтобы этот отпуск запомнился на всю жизнь! Может, замучу с каким-нибудь красавчиком, – заявляет она, и девушки кидаются друг в друга подушками, радуясь предвкушению незабываемых моментов.

      Никто из них никогда не видел моря, и это добавляет особого волшебства их приключению. Они представляют, как будут плескаться в волнах, собирать ракушки и делать сотни фотографий на фоне заката. Волнение и радость заполняют комнату, и каждая из них верит, что это путешествие станет началом чего-то удивительного.

      А на кухне царила другая, невесёлая атмосфера. Хмурый отец Ирины, доедая макароны по-флотски, ворчал про предстоящий отъезд дочки.

      – Не, ну мать, вот далась ей эта Турция, ну? Съездила бы на Байкал, всё наша, русская земля, так нет, надо туда, в басурманские моря. Ой, не к добру мать, не к добру!

      – Боря, не заводись и меня не заводи, –