Институтка. Уроки любви. Екатерина Каблукова

скрипнула зубами, не понимая, на кого она все-таки злится: бывшую актрису, бывшего возлюбленного… или на саму себя, позволившую чувствам в очередной раз взять верх над разумом.

      Увлекшись порочными мыслями, Амадин пропустила момент, когда вода окончательно остыла. Ежась от холода, девушка выбралась, растерла кожу полотенцем и спешно закуталась в шелковый халат.

      Когда она вернулась в спальню, горничная уже разложила ее вещи. Глядя на заполненный шкаф, магистр Гросс усмехнулась: еще осенью два форменных платья были за счастье. Правда, в Кнайтхофф Амадин прибыла с достаточно обширным гардеробом – чемоданы на вокзале вручил посыльный.

      Он появился за три минуты до отправления поезда, занес багаж в купе первого класса (билет прилагался к короткому письму от работодателя) и протянул небольшой футляр:

      – Это тоже вам. Счастливого пути.

      Посыльный вышел, торопясь покинуть вагон.

      Амадин открыла футляр и ахнула: бриллианты. Серьги и браслет лежали, переливаясь на темном бархате. Ошарашенная, девушка не сразу заметила записку:

      “Удачи, птичка”.

      Первым порывом было распахнуть окно и выкинуть все прочь, благо поезд уже отъехал от перрона и теперь набирал ход. Амадин даже потянулась к раме, но в последний момент передумала: в конце концов, это – ее наряды, вряд ли они подойдут следующей любовнице. Что касается украшений… Если Рейнарду было так проще, что ж… бриллианты всегда можно заложить…

      – Простите, магистр, – Милли вошла в комнату. – Коридорный просил передать, что вас ждут в холле.

      Сердце подпрыгнуло, а желудок мгновенно скрутило от волнения. Неужели… Великому инквизитору наверняка доложили о ее приезде.

      Желая выглядеть как можно лучше, и в то же время заставить мужчину ждать, она трижды меняла выбор платья, пока не остановилась на вишневом костюме. Длинная юбка с оборкой из черного кружева и жакет с бархатными манжетами. Тонкая блузка с жабо дополнила образ. И, главное – никаких корсетов. Хватит с нее и того, который она вынуждена была надеть в дорогу.

      Руки дрожали, и тюбик помады выпал из пальцев, покатился по полированной поверхности трюмо, оставляя алый след. Как тогда, в салоне Шуаз… Амадин тряхнула головой и быстро закрыла тюбик. Красить губы не стала, только покусала их, чтобы они были ярче, после чего направилась к лестнице.

      Ноги подкашивались, и ей пришлось крепко держаться за перила. Зачем он пришел? Что она скажет?

      – Амадин! – знакомый голос развеял наваждение.

      Девушка посмотрела вниз:

      – Пьер? А…

      Лучший друг ничуть не изменился. Все такой же долговязый и немного нескладный, он буквально взлетел по ступеням и чмокнул Амадин в щеку.

      – Рад тебя видеть!

      – Я тоже. Это ты ждал меня?

      – Кто ж еще! – он широко улыбнулся. – Ты же сама написала, когда приедешь, и где остановишься!

      – Верно, – Амадин на секунду опустила голову, чтобы скрыть разочарование,