Чудеса за третьей дверью. Алексей Котейко

запылённые, были расставлены фарфоровые фигурки, над ними на стене висели в рамочках фотографии – большие и крохотные, чёрно-белые и цветные. Память о давно прошедших и, наверное, счастливых днях.

      – Это и есть квартира старой дамы? – спросил Степан у кота. Тот утвердительно мяукнул. – А сама она где на этих снимках?

      Кот указал лапой на один из верхних портретов, будто нарочно повешенный так, чтобы не бросался в глаза. Фото, сделанное в сепии, запечатлело молодую женщину с гордой, прямо-таки королевской, осанкой. Она была одета в светлую юбку и приталенный жакет, на голове – маленькая элегантная шляпка на тёмных, аккуратно уложенных волосах; на руках чёрные перчатки. Женщина смотрела в камеру без улыбки, скорее выжидающе. Она была очень красива, и прекрасно знала это, позволяя любоваться собой. В расплывчатых силуэтах на заднем плане Степан узнал один из воротных столбов, и каменного пса на нём, пока ещё целого и невредимого.

      Дальняя от входа часть комнаты имела форму пятиугольника: диагональная стена её была смежной со стеной башни, и здесь, как и в башне, у стены располагался большой камин. Должно быть, использовать его было накладно, поэтому прямо в мраморный портал установили маленькую металлическую печку, выведя её трубу в каминный дымоход. Рядом с камином помещался шкаф – полки в нём оказались забиты отрезами и кусками разных тканей – а напротив стоял рабочий стол с множеством выдвижных ящиков. На столе, прикрытая деревянной крышкой, обнаружилась старая швейная машинка.

      – Нам везёт! – обратился к коту Степан. Бегло просматривая ящик за ящиком, он вскоре нашёл мотки разноцветных лент, и теперь отрезал от каждого понемногу. – А цвет и длина имеют значение? – забеспокоился Степан. Кот отрицательно мотнул головой.

      – Тогда порядок, мы готовы. Идём дальше?

      Ближайшая к гостиной дверь вела из холла в кухню. При делении наследства старая дама получила целиком прежнюю кухню шато, и, похоже, большей частью оставила её в первоначальном виде. У диагональной стены здесь была устроена ниша с огромной угольной плитой на десяток конфорок; рядом с этим гигантом установили современную газовую плиту. По периметру стен висели старинные шкафчики, в углу была мойка на три раковины. Большой разделочный стол занимал всю центральную часть кухни – его хозяйка, видимо, использовала и для готовки, и как обеденный. К кухне примыкала кладовая, на полках которой стояли запылённые банки, коробки и бутылки.

      – Вряд ли это ещё съедобно, – пошутил Степан. Кот согласно мяукнул.

      За второй дверью обнаружилась ванная комната. На полке над раковиной до сих пор стояли несколько баночек с лекарствами и стакан, в котором рядом с растрёпанной зубной щеткой сиротливо скорчился почти пустой тюбик зубной пасты. Степан проверил дату: паста была просрочена без малого двадцать лет тому назад.

      – Человек не должен доживать в одиночестве, – задумчиво пробормотал он, аккуратно ставя тюбик обратно в стакан.

      Правый пролёт лестницы