Оборванец на Диком Западе. Сергей Рубенцев

чем-то напоминал того самого героя из боевиков – борода, скулы и уверенный взгляд. Прибавьте ко всему этому ещё и крепкое телосложение.

      – Я не позволю, чёрт подери, творить беспредел женщине!

      Евгений задумался – а ведь, правда, какого хрена вдруг дама – и глава города? Дикий Запад же самое сексисткое и шовинистское место на Земле!

      – Что ты сказал, несносный сукин сын? – Крикнула шериф, целя ружьё, не пойми, откуда взявшееся, в сторону ковбоя.

      Парень оглянулся по сторонам. Быстро поднявшись, он скинул с себя остатки верёвки, а потом медленно, вслух произнёс свои мысли:

      – Да нахер это всё!

      И бросился бежать.

      По правде говоря, он поступил очень разумно.

      Потому что тут же началась стрельба. Женя обернулся на секунду, чтобы посмотреть на то, что вообще происходит.

      Часть людей, спрятавшись по углам домов, палили друг в друга из всех видов оружий. Вестмены усиленно перестреливались. Ружья, револьверы, бомбы, – всё шло в ход.

      Один из ковбоев, тот, что спас Евгения, крикнул, стреляя в сторону салуна:

      – Получай, грязная шлюха!

      Несомненно, его обращение было направлено в сторону шерифа.

      Салун, надо сказать, медлить не стал и поспешно взорвался. Похоже, вестмен продумал всё наперёд, напичкав здание порохом, и теперь куски дерева разлетались повсюду. Вслед за одной постройкой обратилась в груду осколков и другая. Теперь горящие куски всего, что только можно, разлетелись по небу.

      Женя упоённо смотрел на прекрасную и завораживающую картину. Но заметив одну из досок, что летела прямо на него, парень поспешил удрать.

      Спрятавшись за каким-то домом, он наблюдал за дальнейшим развитием событий.

      Ковбой и его напарники продолжали стрелять. Им мало было уничтожить половину города. В воздухе было несчётное количество пуль.

      Пригнувшись от одной из них, что просвистела в нескольких сантиметрах от лица, Евгений воскликнул:

      – Обычный день на Диком Западе!

      Ну, надо сделать отступление. Таких дней выдавалось не менее пяти и не более шести на неделе. Так что Женя оказался не совсем прав.

      Кто-то стукнул парня по плечу. Обернувшись, Евгений увидел перед собой какого-то грязного и небритого деда в шляпе. Тот протягивал ему револьвер:

      – Чего стоишь? Время стрельбы, чёрт бы меня подрал!

      – Я не… – Попытался возразить парень.

      – Отказов не принимаю! Или ты не вестмен?

      – Да, конечно.

      Женя, пробубнив что-то нецензурное, как говорится, бросился на рожон.

      Он в несколько секунд преодолел значительное расстояние и оказался в центре побоища. Поднял руку с оружием вверх и продекламировал:

      – Не тот силён, кто метко целит!

      Не тот, кто в нас надежду селит!

      – А кто ж тогда? – Поинтересовалась шериф, что держала мушку ружья на парне.

      – Не твоё дело, чёртова карга! – Ответил ей ковбой, что спас Евгения и находился на противоположной стороне площади за одним из домов, держа револьвер в руке.

      Парень улыбнулся:

      – Силён на самом деле тот!

      Кто