Семья на Рождество. Мотя Губина

его вслух прочитать. Так как ни вы, ни я не успеем этому человеку ничего сказать, то он прочитает правильно. Так вас устроит?

      Я растерянно развела руками. Зачем он идёт на такие сложности? Ради поварихи? Да и потом… Я уже в который раз пожалела, что согласилась пройти с ним для «переговоров». Сумма, озвученная мужчиной, была такой огромной, что на какое-то время мне отказала способность рассуждать логически.

      Мартин, после уличного столкновения, притих и сидел тихонько на диване, понемногу начиная клевать носом. Неудивительно – вставала я очень рано, так как нужно было успеть дойти до места работы, а потом приготовить завтрак, сначала слугам, а потом и хозяину дома. Так что ложились мы всегда тоже рано.

      – Зачем вам жена? – задала я вопрос, что меня мучил. – И ребенок? Мартин на вас совсем не похож. Да и… Вы слишком молоды… Неужели ваша бабушка не знает… Не видела…

      Слова у меня закончились – в конце-концов, как такое может быть, чтобы близкий родственник мог не знать о свадьбе внука? Мне это казалось чем-то нереальным.

      Мистер Динли опустил бумагу на стол и кивнул.

      – Молли, пожалуйста, не отказывайтесь сразу. Я постараюсь объяснить.

      Он снова порылся в ящиках стола, явно что-то ища. А потом, вытащив циркуль, нервно закрутил его в руках.

      – Вы раньше слышали о моих родителях? Нет? А о роде Динли? А о герцогине Дантаре?

      Я снова помотала головой, раздумывая, будет ли уместным, если я сниму своё потрёпанное пальто – в кабинете было довольно жарко от натопленного камина. Но, так как мужчина продолжал говорить, я не решилась его тревожить этим вопросом.

      – Герцогиня Дантаре – мать моего отца. Герцогский титул наследовал его старший брат, а отцу достался титул и имя графа Динли, а также этот загородный дом.

      Я подумала об огромной усадьбе Конри-Холл в три этажа с сотней комнат, в одной из которых мы находились, и попыталась мысленно представить, какого это – называть её «загородным домом».

      – Когда было оглашение наследства… То есть… – он с сомнением посмотрел на меня и исправился: – В общем, так получилось, что семья моего отца разорвала с ним все связи. Долгое время они с матерью жили в этом доме. Отец состоял на службе в министерстве иностранных дел. Я же учился в столичном университете. Изучал кораблестроение. В какой-то момент моя бабушка, оставшаяся вдовой, пожелала наладить связи с семьёй моего отца и вернуть содержание нашей семье. Тогда мой отец написал в письме, что я вот-вот обручусь с дочерью маркиза Стоун.

      – Вы собирались жениться? – постаралась вежливо поддержать я разговор, искренне не понимая, зачем мужчина мне всё это рассказывает. Мне кажется, что богатые аристократы не ведут задушевных разговоров с прислугой.

      Сбоку засопел заснувший Мартин.

      Я опасливо покосилась на хозяина кабинета и начала разматывать шарф на шее ребенка.

      – О, простите, я очень невнимателен! – в который раз покаялся за вечер мужчина, вскакивая с кресла и подбегая ближе. Он взялся за пальто мальчика, помогая мне его раздеть. В какой-то момент наши пальцы соприкоснулись, и мне показалось, что меня