Тайна старинного графского дома. Михаил Александрович Моргунов

Тогда мне уже ничего не понадобится, не то, что эта должность.

      Сразу стало легче, как и бывает, когда принимаешь тяжелое решение. Я вышел за дверь и закрыл ее за собой. Машина стояла у крыльца, глядя на меня круглыми фарами. Быстро поставив ботинки и обувшись, я сделал несколько шагов по ступеням, одновременно роясь в портмоне рукой в поисках брелка, и резко остановился. Ключ же не здесь! Вечером я выходил за папкой бланков заказа и доставал ключ из портмоне. Я так делаю, когда на машине не надо ехать, и документы не нужны. Чтобы не тащить все сразу и не рыться в поисках ключа по пути, вытаскиваю его и иду, открываю машину, достаю, что нужно и закрываю. А когда возвращаюсь, убираю ключ обратно. Но вчера не убрал, а поторопился и просто бросил его на тумбочку. Он остался там.

      Мне снова стало страшно, поежившись, я посмотрел на окна дома, боясь увидеть в одном из них наблюдающее за мной лицо. Но темные провалы были пусты. Очень не хотелось возвращаться, как будто выйдя сейчас из этого дома, я сказал тому, кто там прячется, что все знаю о нем. Его присутствие для меня не секрет и я собираюсь смыться отсюда посреди ночи. И привести сюда подмогу, чтобы его поймать.

      Если он за мной наблюдает, он может все понять именно так. Но выхода не было. Я поднялся обратно по ступеням, взялся за ручку двери и отворил ее. В вестибюле было также тихо. Лунный свет, через высокие витражи, падал на красивые перила лестницы и наборный паркетный пол. Говорят раньше, во времена, когда здесь еще жил сам опальный граф, с двух сторон от лестницы стояли красивые статуи, изображавшие молодых девиц в невесомых шелковых одеждах. Но бесследно пропали, как и все дорогое убранство.

      Чернота над широкой лестницей и в проходах по краям казалась осязаемой. Как будто там кто-то стоит и поджидает, когда я подойду поближе. Стараясь идти как можно тише, я делал шаг за шагом в направлении прохода к своей комнате. Но, как ни старайся, одетые на ноги ботинки стучали о доски пола и, казалось стук этот был слышен во всем особняке в этой гробовой тишине.

      Дойдя до прохода, я даже не увидел дверей в темноте, глаза успели привыкнуть к яркому лунному свету на улице и в вестибюле. «Какого черта?» – подумал я, и, вытащив из кармана телефон, включил фонарик. Тот, кто прячется в доме, давно знает, где я и что делаю. Со светом стало немного спокойнее. Уже не стараясь прятаться, я быстро прошел в свою комнату и, осветив, тумбочку справа от входа увидел ключ от машины. Взяв его и засовывая в карман, я развернулся, собираясь быстро идти обратно. Луч света развернулся вместе со мной и высветил в дверях, в полутора метрах от меня, фигуру. Болезненной худобы и бледности девушка, одетая в светлую ночную рубашку до пола, стояла на пороге и смотрела прямо на меня. Темные волосы падали на плечи, бледные, просто болезненно-белые кисти рук, частично закрытые оборками на длинных рукавах висели по бокам. Белая, или вернее, бывшая раньше белой, а сейчас пожелтевшая, оборванная, измазанная грязью ночная рубашка, или скорее бесформенная хламида, свисала до самого