Дорога потерянных душ. Алексей Крахин

мой руки. У меня уже первая партия поспела…

      Идти Марина не могла. Только сейчас она поняла, что аромат пирожков в подъезде не был воспоминанием. Она села на пол там, где стояла, и, закрыв лицо руками, разрыдалась в голос.

      Когда из кухни послышались приближающиеся шаги, Марина вытерла лицо рукавом, выпрямилась и одёрнула куртку. Маму она встретила с улыбкой. Чтобы не показывать заплаканных глаз, шагнула навстречу и обняла.

      Шепнула на ухо:

      – Мамуль, я так рада, что тебе стало легче.

      – Вот-вот! Мы должны это отметить. Чайник только что вскипел. Давай быстро за стол. Я так давно не завтракала вместе с тобой за нашим уютным кухонным столом.

      Марина отстранилась и, наклонив голову, направилась к входной двери.

      – Извини, мамуль, но тебе придётся ещё раз кипятить чайник.

      – Ты уходишь, что ли? – изумилась мама.

      – Да. Буквально на полчасика. На работе забыла кошелёк. Не переживай, доеду на такси.

      – Горе ты моё луковое! Ну давай только побыстрей.

      – Конечно, мамуль. Я мигом!

      Марина действительно собиралась вернуться на работу. Её не волновало, кого она там встретит: Светку, Жанну, Эльвиру или всех сразу. И ей было не важно, кто и что будет говорить. Марина не боялась осуждения. Она войдёт в салон, пройдёт в подсобку и возьмёт вещь, которую по собственной недальновидности обронила. Она заберёт эту вещь и обязательно созвонится с её владельцем, чтобы предложить свои услуги. Марина хотела быть благодарной.

      Броня в цветах

      Я замер среди цветочного луга. Солнце греет мои бронированные пластины, вокруг много людей, а у моих гусениц играют дети. Они лазят по мне, смеются. Верят, что я такой же, как раньше, словно по-прежнему способен мчаться быстрее ветра и топить врагов в огне.

      Они не видели меня прежним.

      Теперь я лишь тень прошлого. Дряхлый символ. Всё, что осталось у меня, кроме детских игр и взглядов прохожих, это память о долгом пути.

      Однажды в моём сердце вспыхнула искра. Так я появился на свет. Холодной зимней ночью, вздымая брызги грязного снега, вырвался из сборочного цеха. Мотор надрывно ревел, а вокруг толпились рабочие, много дней собиравшие меня за красными кирпичными стенами завода. Среди них были и дети.

      В тот день я решил, что создан на радость людям. Но позже оказалось, что задач у меня куда больше, и радость – не самая важная.

      Я много ездил. Иногда по дорогам, но чаще по направлениям, где дорог никогда не бывало. Леса, болота, поля, речные броды. Преград не существовало, я мог проехать везде. Для того я и был создан.

      Потом был город. Сначала в узких лабиринтах я чувствовал себя беспомощным, потерявшимся. Но оказалось, что ни стены, ни дома неспособны меня удержать. Я ломал их и разбивал в пыль. Основательно, я был создан для преодоления непреодолимого.

      Там же, в городах, я сражался не только с камнем, но и с людьми, и с такими же, как я, гусеничными крепостями. Мои орудия несли смерть и разрушения.