Жестокие принципы. Алина Аркади

твоего мнения, соответственно, ответа «нет» быть не может. Приказываю – ты выполняешь. Принцип понятен? – Неуверенно киваю. – У тебя полчаса на сборы. Время пошло, – рычит, и я, словно проснувшись, срываюсь с места в направлении выхода из дома, едва не сбив Ларису Петровну, которая провожает меня сочувственным взглядом.

      Уже дойдя до коттеджа, вспоминаю, что неделю назад пакет с платьем остался в машине Островского. Я принципиально его не взяла, посчитав приобретение насмешкой, но уже тогда он знал, что мне всё же придётся его надеть. Вхожу и наблюдаю Тасю сидящей на полу в окружении незнакомых мне игрушек.

      – Мам, смотри, – машет куклой в одной руке и каким-то блестящим лоскутом ткани в другой.

      Опускаюсь перед ней, перебирая кукол, одежду для них и множество аксессуаров. Это те самые дорогие куклы, которые так хотела дочка.

      – Тасенька, а ты где это взяла?

      – Мне Костя принёс.

      – Костя? Когда?

      – Ещё светло было, – указывает на окно, за которым темноту освещают уличные фонари. – Он пришёл и сказал, что купил для меня. Я же такие хотела. – В магазине игрушек Островского с нами не было, и о желании Таси он знать не мог. – А ещё тебе вон то принёс, – показывает на пакет в углу, и я узнаю логотип магазина, в котором мы купили платье.

      – Ты ему спасибо сказала?

      – Да. Много раз, мам. А потом Костя сделал так, – стучит пальчиком по пухлой щёчке, – и я его поцеловала. Он улыбался, – хихикает, смешно сжимаясь, будто поделилась самым сокровенным секретом. – Костя хороший.

      – Тась, а почему он хороший?

      – Он добрый, не кричит, и от него не пахнет, как от папы. А ещё он мне кукол купил.

      – А ты скучаешь по папе? – задаю вопрос, который крутится в голове не один день.

      – Нет, мам. Давай будем жить здесь всегда?

      И я не удивлена ответом ребёнка, который последние два года скорее боялся папу, чем испытывал к нему нежные чувства.

      – А тебе не скучно? По будням ты в садике, а все выходные одна, пока я работаю.

      – У меня есть мультики, пластилин, краски, а теперь вот, – крутит в руках куклу, – и они есть. Я тебя слушаюсь и веду себя хорошо. Хорошо ведь?

      – Хорошо, – целую светлую макушку, прижимая к себе Тасю. – Ты у меня умница. Я сейчас уйду ненадолго с Костей, а тебя уложит спать Лариса Петровна, хорошо?

      – Да. Если с Костей, то иди.

      Островский странно воздействует на моего ребёнка, вызывая в Тасе тотальное доверие. Но не угрозами и жёсткими приказами, а заботой и хорошим отношением. Зачем ему это? Мы лишь временный момент в жизни этого дома и людей, которые появились на нашем с дочкой пути.

      Закрываюсь в ванной и быстро привожу себя в порядок, насколько это возможно в рамках отведённого мне времени. Надеваю платье, распускаю светлые волосы по плечам, не имея вариантов самостоятельно сделать причёску, и наношу лёгкий макияж, подчеркнув серые глаза стрелками и выделив губы персиковым блеском. Отражение в зеркале меня не удовлетворяет, даёт понять, что, какое бы брендовое платье я ни надела, никогда не стану одной из