Гость из Дамаска. Павел Колобков

что ж. Не будем терять времени. Полагаю, небольшая справка об экспонате уважаемому доктору Заккари не помешает? Мария Львовна, просветите, пожалуйста, коллегу. – Муфтаев, задавая официальный тон происходящему, перешел на «вы».

      Пухленькая, до этого момента всё время улыбавшаяся Мальва преобразилась: поднявшись, она обеими руками упёрлась в край стола, сдвинула бровки и по-деловому, хорошо поставленной речью, отчеканила, изредка заглядывая в заранее заготовленную «шпаргалку»:

      – Артефакт зарегистрирован у нас в каталоге института под номером 4586Г-1974. Поступил в результате акта дарения. Протокол от 18 февраля 1974 года, подписали гражданин Грейкин (ныне покойный), сотрудник государственной библиотеки и заместитель директора института товарищ Гафуров. Экспонат ранее нигде не упоминался, не выставлялся и, согласно сведениям дарителя и одновременно последнего владельца, являлся фамильной собственностью, в течение многих поколений передававшейся по наследству. Проверить это утверждение не представлялось возможным, поскольку даритель погиб в результате несчастного случая, поиски в архиве ЗАГСа и домашнем архиве покойного результатов не дали. Мы исходим из легенды, специально придуманной дарителем.

      Забегая вперёд, скажу, что, несмотря на столь туманное происхождение данного предмета, его древность, с нашей точки зрения, очевидна и более не подвергается сомнению. Собственно, единственным веским аргументом в пользу того, что это искусная подделка, является его непонятное происхождение. Все остальные признаки говорят о том, что мы имеем дело с неизвестными науке материалом, из которого изготовлен артефакт, и языком, на котором написан содержащийся там текст. Данный экспонат мы для удобства называем рукописью, хотя и способ записи текста нам тоже неизвестен.

      В развёрнутом виде размеры свитка примерно соответствуют размерам половины журнального листа 15 на 20 сантиметров, а его толщина составляет не более миллиметра. Края неровные. Проведённый нами химический анализ подтвердил органическое происхождение материала. Радиоуглеродный метод датировки не внёс ясности, поскольку указал на фантастический возраст артефакта в несколько десятков тысяч лет, что, конечно же, маловерятно. Мы связываем это с тем, что объект, находясь в руках владельцев, постоянно подвергался внешнему воздействию, возможно, пожарам.

      Справедливости ради добавлю, что рукопись содержит два вида текста, один из которых написан на языке Шумера и уже расшифрован. Именно эта запись даёт нам право утверждать, что артефакт исключительно древний. У меня всё, – Мальва, не дожидаясь разрешения, опустилась на стул.

      – Спасибо, Мария Львовна! – поблагодарил её Муфтаев.

      – Как, вы сказали, звали того, кому принадлежал манускрипт? – уточнил доктор Заккари.

      – Грейкин! Вам это о чём-то говорит? – с удивлением переспросила Мальва.

      – Ги-рей-кин, Гирейкин, – на восточный лад разделяя гласными все согласные звуки, несколько раз задумчиво повторил Заккэль. – Хм. Нет-нет,