Сокрытое в камнях. Алексей Николаевич Мутовкин

но Тимберу показалось, что он мог бы утонуть в этих волнах острых колосков, если дойдёт до середины. И всё же, он сделал ещё несколько шагов. Рожь доставала ему до пояса, и нуониэлю приходилось двигаться с поднятыми руками. Вновь показалось солнце, на мгновение превратив делянку в золоте море. Тимбер закрыл глаза и выгнулся назад так, что его длинные веточки коснулись ржи. Он поворачивал голову, слушая, как шуршат колосья, тревожимые его игрой. Открыв глаза, Тимбер увидел тёмные макушки сосен. Игольчатые кроны лесных великанов отрешённо двигались на фоне серого неба. Солнце спряталось в дожденосных тучах. Нуониэль нахмурился. Тяжёлая рожь перестала гореть золотом.

      Присев, Тимбер присмотрелся к колоскам. Он взял один из них и стал изучать, медленно поворачивая то одной стороной, то другой. И, наконец, он увидел…

      – Это дурно, – сказал он неясно кому, спешно поднявшись. – Это очень дурно, Агидаль!

      Гиди тем временем весело копошился в избе у печки, занимая себя разговорами о том, как же хорошо они сейчас согреются и покушают. Тим сорвал пучок колосков и зашагал к домику.

      Внутри пахло сырым дымом; Агидаль развёл огонь и теперь подтаскивал к печи всё промокшее добро нерадивого посольства. Тревожный взор спутника застал посыльного врасплох. Тимбер шлёпнул колоски на криво-отёсанный стол.

      – Спорынья! – хмуро произнёс нуониэль. Гиди поднял один из колосков, поднёс к мелкому окошку, чтобы лучше разглядеть, а затем спешно выкинул рожь в огонь, будто она обжигала пальцы.

      – Довелось мне видать полоумных людей, медленно умирающих от этой заразы! – брезгливо затараторил Гиди, нервно вытирая пальцы о рубаху.

      – Такое случается в обильные дождями лета́, – ответил Тим. – Судя по всему, это не первый мокрый сезон в здешних краях.

      – Грязник на исходе, а хлеб стоит неубранный, мокнет, – догадался Гиди. – А мы, дурынды, прём и не замечаем!

      Он покосился на румяный колоб хлеба, царственно лежавший посередине крестьянского стола.

      – Здесь давно все умерли, – тревожно заключил Гиди.

      – Все и всё! – согласился Тим и повёл взглядом по хижине. Пространство и вещи теряли естественный цвет, серели, покрывались чем-то вроде пыли незаметной до того. Даже белые предметы тускнели, а чёрные осыпались седой золой.

      Тимбер шагнул к печке и коснулся неровной кладки. Огонь уже разгорелся до гудения, но печь оставалась мертва, словно сердце более не согревало белое тело каменного существа.

      Снаружи донёсся шорох. И вот уже по скрипучим доскам у входа загрохотали тяжёлые шаги. Что-то рычало за единственным выходом из ветхой хижины. Рычало грубо, с насмешкой, побрякивая чем-то острым, неистовым и голодным.

      Глава 6 «Глина»

      Дверь резко распахнулась, ударилась о стену и снова захлопнулась. Снаружи зарычали и ещё раз пнули по скрипучей. В хижину забежал коренастый бородач с огромными ручищами и чудовищно-косматыми кудрями, спутанными в кособокий вонючий куст. В правой руке он держал проржавевший клевец,