Юность Мышиного короля. Сергей Борисович Куликов

снимали на Земле. Показатели использовались тоже земные. Длительность минимального момента, который отображался прибором, привязывали… ага, к чуть более одной восьмидесяти тысячной доле суточного оборота Земли вокруг оси.

      Но главное не это! Важны не пружины и даже не измеряемые последовательности как таковые. Приборы работали удивительно надёжно, отмеряя фрагменты движения Земли вокруг оси. Эти фрагменты складывались в минуты, часы, сутки.

      С надёжностью приборов сравнивали действия прочих устройств. Так и говорили:

      – Работает как часы!

      Просмотренный Фоксом фильм снимался на заре расселения людей по Галактике. Тогда относительность хода времени только-только перешла из теории в практику. Но иллюзия общности хода часов в дальних краях вселенной всё ещё сохранялась.

      Даже при сверхдальних путешествиях фраза «работает как часы» смысл имела. Где-то там, вдалеке имелся образец, с которым соотносили действия здесь, на месте. Просто пока добирались до «образца», время умудрилось уйти. Но работать так же точно и надёжно, как измеритель ушедшего времени, почему бы и нет?

      Эра сверхсветовых путешествий всё изменила. Открылись новые пути, сочетающиеся с собственным течением времени по краям Галактики, и старая фраза смысл утратила.

      «Работает как часы» где: на Земле, Зандаре, Треценте или любой другой планете? Перелёт сглаживал временные аномалии. Но стало окончательно ясно, что никакого единого образца для измерения длительности процессов нет. Ведь время текло по-разному, скажем, на Зандаре и той же луне Саффара.

      Туда ещё, кстати говоря, надо бы добраться, чтобы исследовать обломки звездолёта.

      Впрочем, неважно, имелся смысл у старой фразы или нет. Двигатель землеройной машины обычно работал надёжно. Странно ещё, что интеллектуальная система не предупредила…

      Внезапно по телу Фокса пробежал холодок. И дело же не в сбое системы охлаждения. Фокс вспомнил, что во время соревнований спортсмены переходили на ручное управление, а интеллектуальные системы отключали.

      Сейчас в недрах землеройной машины, где скрывался кибернетический мозг автопилота, управляющая система мирно спала. Фокс сам перевёл её в режим гибернации. В период соревнования в ней не возникало надобности, ибо…

      Вот именно! Обычно двигатель отключали только на финише. А при включении интеллектуальная система функционировала в штатном режиме. Нештатная же произошла сильно позже. Такого не случается и только в теории можно понять, что происходит тогда.

      «Вот же слабонервный кретин!» – обругал себя Фокс и запустил интеллектуальную систему землеройной машины. А ещё – вспомнил о сигналах бедствия, которые сопровождали остановку.

      Куда он вообще хотел идти?

      Между тем интеллектуальная система полностью запустилась, и Фокс услышал до боли знакомый голос:

      – Здравствуйте. Готов к работе.

      Голос звучал в шлемофоне. Впрочем, можно настроить прямой контакт через имплант в мозгу. Фокс не очень