Чего хочет женщина. Татьяна Полякова

одолели. Чайком не напоите?

      – Конечно. – Муж поставил чайничек. – Может, коньячку? Хороший, армянский.

      – Ох, нет, спасибо. Бросать надо коньячок. Сердце прихватывает.

      – Рано тебе на здоровье жаловаться.

      – Какое там, Валера, – Аркаша махнул рукой. – Стар, стар стал, пора на покой, сына бы на ноги поставить.

      Аркаша пил чай и лучисто улыбался. Физиономия у него круглая, как луна, и чрезвычайно добродушная. По внешнему виду Аркаши никто бы не догадался, что это редкий подлец, жулик и бандит. Они с Валерой пили чай, а я за ними ухаживала.

      – Лада на машину жалуется, – сказал Валера. – Что-то у нее там с зажиганием.

      Аркаша кивнул:

      – Посмотрим, пришлю кого-нибудь. А твоя как?

      – Не знаю, что с ней делать… Продать надо к чертовой матери.

      – Давай ее сыну покажем, он у меня такой мастер, сам удивляюсь. Талант у парня. Продать всегда успеешь.

      Через час Валера засобирался на репетицию, ласково простился с Аркашей и отбыл. Я его проводила и вернулась на кухню.

      – Ладушка, – запел Аркаша. – Красавица ты моя, соскучился. – Он обнял меня за талию и прижался головой к моему животу.

      – У меня машина сломалась, – сказала я.

      – Слышал. Сделаем.

      – Надоело мне на этом старье ездить.

      Аркаша подпрыгнул.

      – Ладуль, какое старье, побойся бога, машине полтора года.

      – Я и говорю, старье.

      Аркаша заерзал.

      – Старье… Я на своей три года езжу.

      – Вот и езди, а мне надоело.

      – Да ты с ума сошла. – Он руки расцепил и нахмурился. – Чего тебе еще?

      – «Волгу».

      Аркаша, как я и предполагала, схватился за сердце.

      – Спятила баба. «Волгу». Совесть надо иметь. Я на тебя трачу больше, чем на всю свою семью.

      – Я ж тебя не граблю, продай мою «восьмерку», деньги забери.

      – Что их забирать, все равно выцыганишь. Ух, глаза бесстыжие.

      – Жадничаешь, черт плешивый, – сказала я и хлопнула тарелку об пол. – Дожадничаешься. Брошу к чертовой матери.

      – Как же, бросишь, – ядовито сказал Аркаша. – А деньги? Ты за деньги удавишься.

      – Найду другую дойную корову, вон Лома, например.

      – Лома? – Аркаша опять подпрыгнул. – Да Лом сам смотрит, как бы с баб содрать.

      – Ничего, я его так поверну, молиться на мою задницу будет, не говоря уж о прочих интересных местах.

      Аркаша стал менять окраску с обычного бледно-фиолетового до багрового, потом вдруг позеленел.

      – Ну до чего ж подлая баба, мало я на тебя трачу, Лом ей понадобился. А этот, сволочуга, все Ладушка да Ладушка, пущу в расход подлеца.

      – Чего городишь-то? Кто с твоими бандюгами управляться будет? Они тебя в пять секунд почикают. Пропадешь без Лома.

      – Ох, Ладка, узнаю чего, я тебя… – Аркаша запнулся, прикидывая, что он мне такое сделает, но, так и не придумав ничего особенного, махнул рукой. – Ты перед Ломом титьками своими не тряси, у него и без того рожа блудливая, так по тебе глазищами и шарит. Ну