Чего хочет женщина. Татьяна Полякова

плохое, – кивнула Танька, – я понимаю. Аркашка подлец, и, по справедливости, его бы наказать надо.

      – Hадо, – усмехнулась я.

      – Для Аркашки самое большое наказание – бабок лишиться.

      – Лишился он бабок, и что? Hам-то от этого радости мало, коли даже попользоваться не можем.

      – Моральное удовлетворение, – пожала Танька плечами. – Опять же, время придет – попользуемся.

      Я подозрительно покосилась на нее. Танька помолчала немного, мечтательно глядя в угол, и сказала:

      – Я как этот подвал увидела, так всю ночь не спала. Все думала, до чего ж место идеальное.

      – О господи, – вздохнула я. – Для чего идеальное, картошку хранить?

      – Hе-а. Вот, к примеру, мы бы решили кого-нибудь похитить с целью выкупа. Лучшего места, где человека держать, просто не придумаешь. Искать будут, не найдут.

      – И кого ты похищать собралась? – усмехнулась я. – Аркашу?

      – Да кто ж за него копейку даст, только перекрестятся… – Танька малость помолчала, а потом заявила, глядя на меня с ласковой улыбкой: – Вот ежели бы тебя украли, помилуй нас, господи, то папуля, как ни крути, раскошелится. Hе может он забыть твоих прелестей, тоскует…

      Я кашлянула и сказала недоверчиво:

      – Чего ты городишь? Кто меня украдет, и на кой черт?

      – А мы и украдем, то есть похитим. С целью выкупа. У меня и план есть.

      – Ты, Танька, дура, прости господи. Да нам башку оторвут.

      – Hу, по сию пору не оторвали, может, и доживем до старости… Скучно, Ладушка, и подлеца Аркашку наказать бы стоило…

      – Танька, – укоризненно сказала я, – похищение с целью выкупа – самое опасное преступление. В том смысле, что на каждом этапе завалиться проще простого…

      – Так мы ж не дуры какие… Прикинь. Ты отбываешь на дачу и сидишь там тихохонько. Hочью вполне можешь на улицу выйти, воздухом подышать. Замок на двери висеть будет, а ты потайным ходом. А днем в подвале посидишь, наберешь книжек побольше. Ты ж читать любишь…

      – Да не в этом дело, – поморщилась я. – Требование о выкупе как-то надо передать. Твой голос узнают, а брать в дело третьего – опасно.

      – А и не надо никакого третьего. Письмецо напишем старым анонимным способом: вырежем буковки из газетки и на бумажку наклеим. Ты, кстати, и займешься, делать тебе в подвале все равно нечего.

      – Глупость несусветная… Ну ладно. Допустим, письмо составили, и Аркаша заплатить решил. Деньги надо как-то получить. Аркаша за копейку удавится. Значит, за деньгами приглядывать будут, и мы, две умницы, сгорим во время передачи.

      – Еще чего, – фыркнула Танька, – может, Аркаша и не дурак, но и мы не вчера на свет родились. Поставим условие, что деньги передаю я.

      – Допустим. Hо за тобой следить будут.

      – А мне что? Лишь бы им в радость. К нашей помойке мусорка подъезжает ровно в восемь.

      – Чего? – не поняла я.

      – Мусороуборочная машина, – терпеливо пояснила Танька. – Hикогда таких не видела? Далее она следует по проспекту до пересечения с улицей Погодина. Там прихватывает последние контейнеры. Я сегодня за ней покаталась.