Уставший от эротики бездумной. Лучшие рассказы инета. Анатолий Шинкин

себя неуютно среди бьющей по глазам мишуры. Кары пролетали по двору, сверкая рекламными наклейками и товарными знаками популярных фирм и торговых домов. Каждый второй рекламировал туалетную бумагу Зева-плюс и прокладки Олвис-пласт – этикеток этих товаров на свалке нашлось особенно много. Задние борта погрузчиков «украсили» надписи-предупреждения: «Не уверен – не обгоняй!», «Иду по приборам!», «Попробуй догони!», «Что, съел?!», – проиллюстрированная факом.

      Имя своей двухтонной Тойоты Юрка Борода никому не открывал да и сам произносил не часто. Только в трудных ситуациях, перед особенно крутым подъемом или непредсказуемым спуском или работой на грани опрокидывания, трогал ласкающим поглаживанием эбонит руля: «Ну, Маша, давай», – и погрузчик, утробно поуркивая дизелем, подбирался, напрягал колеса, включая свое управление в нервную систему хозяина, и становился продолжением его тела: рук, ног, вестибулярного аппарата. Когда молодые водилы, хвастаясь, пытались задвинуть «рогом» спичечный коробок или щелкнуть зажигалкой, Юрка усмехался – фокусники.

      Маша, Мария. Первая любовь, первая жена. От нее ушел в армию. Наказал ждать, а вернулся с другой. Сколько их потом было. Лет пять назад, устроившись водилой на базу, встретил Марию на складе запчастей. Сходила замуж неудачно, сейчас дочь в институте учит. Разговора сразу не получилось, а потом и вовсе примелькались: здоровались и проходили мимо. Тянуло зайти поговорить, но давило грузом чувство вины, и проходил Юрка, глаза пряча.

      На обед подкатил с опозданием и застал в столовой оживленную дискуссию.

      – И кто же у нас в понедельник станет безработным? – проорал, энергично размешивая чай в бокале, Серега.

      – Надо голосованием определить. И пусть катится.

      – А я предлагаю последнего расстрелять, – веско заявил Кучерявый и оглянулся, ожидая смеха. Никто не поддержал.

      – Что у вас тут? – Юрка присел за стол, начал доставать из пакета обед: банку супчика, хлеб, сало.

      – Объяву шеф повесил: кто последний на финише – вылетает с работы.

      – Тогда не суетитесь: я не участвую, значит, и вылечу.

      Недолгую тишину прервал Серега Хохол:

      – Тогда с кем бороться мне? Я реально не вижу соперников. Давай, Мася, возрази.

      Двухметровый, сутулящийся Мася пренебрежительно глянул на Серегу и с недоумением повернулся к Юрке:

      – Интересно, Борода. Я второй день прикидываю, как сделать тебя на повороте, а ты не участвуешь? Не с Хохлом же возиться.

      – У тебя нету шансов, – взвился Серега.

      – Я в армии, – Мася агрессивно наклонился к Сереге, – БТР водил. И на каре езжу, как на БТРе. Будешь под колесами путаться, слетишь с рампы или раздавлю на хрен.

      – Умираю от страха, – Серега зазвенел ложечкой в бокале. – По жизни точно знаю, побеждает не сила, а характер и желание победы.

      – Отдыхаете оба, – поднимаясь из-за стола, веско оборвал Васька Кучерявый. – У меня дом