Уставший от эротики бездумной. Лучшие рассказы инета. Анатолий Шинкин

у нас работу!» Оказывается, чтобы стать чужим в этой стране, достаточно иметь регистрацию на периферии.

      И нас выгнали, выкинули, выперли за ворота предприятий. Может быть, зарегистрируют в Бюро Занятости, Бюро по Трудоустройству, Биржа Труда (Как она у них называется?) и начнут платить пособие, если отстоим огромную очередь, сумеем понравиться и «сунуть в лапу.»

      А пока АСОЦИАЛЬНЫЕ, люди второго сорта. Гастарбайтеры – миллионы гостей для работы, в своей стране… Ненужные, чужие.

      Разговор с кризисом о нем же

      Пока мы не решаем, не решают за нас

Шимон

      За месяц моего отсутствия Кризис подрос и заметно округлился. Он стоял перед воротами цеха и задумчиво пялился на два амбарных замка.

      – Эй, собака. Фью, фью.

      – Не свисти – денег не будет, – ответил лениво пес, не поворачивая лобастой головы.

      – Уже.

      – Ты за месяц спустил месячную зарплату, транжира?

      – Язва, зарплату я «спустил» за неделю, и ты это прекрасно знаешь.

      – Зарплата маленькая,… на жизнь не хватает… Работать надо лучше!

      – Не твое собачье дело. Ты тогда болтался под ногами и всем мешал, а я тебя жалкого по доброте подкармливал. По двадцать процентов за кредит.

      – Такой крутой! – Кризис соизволил обернуть ко мне ерничающий взгляд. – Кто ты? И где ты? Отнимаешь время, а я, между прочим, в мировом масштабе. Зачем подошел?

      – Слушай, собака, не заносись, а то задену кирзачом случайно. Я про тебя рассказы художественные пишу. Народу нравятся, одна поэтесса даже просила тебя за ухом погладить.

      – Красивая?

      – Не то слово! Ноги длины неимоверной – от плеч!

      – «От плеч» у меня…

      – Передние от плеч, а задние откуда?

      – Не дерзи! Я молод и красив – недавно в луже видел.

      – В луже ты отражаешься, а в зеркале слабо?

      – В зеркале даже премьер не отражается, а не мне чета. Так что с ее ногами?

      – Твоих красивше и длиннее в разы. Скажем «от верхних кончиков пушистых ресниц».

      – Красиво заливаешь, мог бы деньги зарабатывать. Ты гладишь или как?

      – Глажу. Ничего, если брюхо почешу?

      – Нежные ручки у твоей поэтессы.

      – «Ручки» – мои, а вот поэтесса наоборот.

      – Как все у тебя запущено: ни работы, ни денег. Поэтессы, и той нет. На биржу иди. Ваш президент четыре с половиной тысячи обещал безработным.

      – Соврал в очередной раз. Восемьсот рублей, если пять раз в месяц с мешком по городу окурки собираешь.

      – Ну и президент у вас.

      – Он не у нас. Он у себя в Москве и Питере. Он президент у Прохорова и Чубайса. У Миллера президент и Черномырдина. Ходорковский в тюрьме, но он и у него президент. А мы в другой России, без президента, с тобой, Кризис, в обнимку. Ты, кстати заметить, здорово потолстел.

      – Потолстел, значит, кормят, и кормят хорошо. Я нужен. Поработай головой, и я