Штык ярости. Том 3. Суворов против Наполеона. Алим Тыналин

далее, как пару дней назад, разве об этом не писали в газетах? – спросил я, придав своему голосу как можно больше удивления. – А как же здесь очутились вы? Снова запутанные хозяйственные хлопоты вашего папеньки?

      Во время разговора мы сошли с набережной и углубились в тихую улочку, где почти не было прохожих. Тихонько вздохнув, Ольга кивнула и ответила:

      – Да, и крайне запутанные хлопоты, в том числе.

      В ее потаенном вздохе таилось нечто большее, чем досада о непреходящих заботах ее отца. Я постарался отогнать от себя мысли о других возможных причинах ее беспокойства, вроде сватовства с каким-нибудь заносчивым аристократом.

      – Почему вы перестали писать мне? – спросил я, останавливая девушку и бесцеремонно схватив ее за руку. – Вы даже не представляете, как я ждал ваших писем! Мысль о том, что вы ждете меня, согревала бы меня самыми холодными ночами в горах. Но вы не написали мне ни строчки!

      Вид Ольги воспламенил во мне старые воспоминания. Ради этой девушки я, в конце концов, стрелялся на дуэли с одним из лучших стрелков и чуть не совершил массу других, не менее безумных поступков. Я забыл даже, что там, в будущем, спустя два столетия, меня вроде как ждет другая девушка, Ириша.

      Но сейчас, выслушав мой упрек, Ольга превратилась в разъяренную тигрицу.

      – Как вы можете говорить такое, после того, как прислали мне то самое мерзкое послание? – воскликнула девушка и ее щечки снова загорелись, на этот раз уже от негодования. – Вы отправили мне проходную записку, будто бы между нами ничего не было!

      – А что я должен был написать, после того, как вы снова упомянули о кавалерах, толпами вьющихся вокруг вас? – воскликнул я не менее гневно, забыв, что надо сохранять хладнокровие. – Порадоваться за вас и поздравить с грандиозным успехом у противоположного пола?

      – Я написала это, чтобы наказать тебя за внезапное и поспешное бегство из Оренбурга! – закричала Ольга, а в глубине ее глаз засверкали льдинки. – Никаких кавалеров не было, несчастный ты осел. Какая же дура я была, что пришла к тебе в больницу и поцеловала тебя!

      При этом она неосознанно коснулась губ и меня вдруг пронзила мысль, что я должен ее поцеловать, прямо здесь и сейчас. Можно ли делать это посреди улицы в Петербурге начала девятнадцатого века и насколько это прилично, мне в ту секунду даже не пришло в голову. Передо мной находилась девушка, которая мне безумно нравилась и плевать я хотел на аристократические приличия.

      Вполне возможно, что я смертельно оскорблю ее своим поступком и после этого мы и вовсе никогда не обмолвился словом, но зато сейчас я сделаю то, чего хочу, а остальное пусть идет ко всем чертям!

      Короче говоря, я шагнул к Ольге, обнял ее за талию и притянув к себе, впился в губы жарким поцелуем. Девушка была так ошеломлена моими действиями, что даже не сопротивлялась.

      Поцелуй длился не так уж долго, но почти сразу дочь графа ответила мне и не знаю, сколько мы стояли, слившись в единое целое. Наконец, я отпустил Ольгу и поглядел в ее изумленные