Те, кто не любят собак и шутки. Евгений Вальс

ливо показывали далеко за полночь.

      Когда тихонько скрипнула калитка, Макс откинул одеяло и сел, сердце подскочило к горлу. Если кто-то войдёт в ограду, то непременно промелькнёт мимо зарешёченных окон его комнаты. Макс замер, глядя на звёздное небо, что проглядывало между прутьями решётки. Пока отец не поставил её, Макс отказывался спать один.

      Звёзды рассеивали тьму, но ближе к земле она сгущалась. В ней вырисовывались очертания раскидистых клёнов за забором. На изогнутых змеями ветвях ещё оставалась листва. Макс изо всех сил напрягал зрение, однако мрак оставался недвижим, а звуки шагов стихли.

      Макс не спешил обнадёживать себя. Он встал и крадучись направился к окну. Полная луна роняла холодный свет на подоконник и голубыми бликами обрисовывала кусты за окном. Макс уткнулся носом в холодное стекло, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.

      «Как меня назвал отец? Параноиком? Наверно, он прав», – подумал Макс, отмечая, что никаких пугающих теней нигде нет.

      На всякий случай он решил проверить решётку. Приподнял шпингалет и дёрнул на себя створку оконной рамы. Лицо обдул прохладный ветерок. Просунув руку на улицу, Макс подёргал решётку, она даже не скрипнула.

      «Всё в порядке, – шепнул Макс, – можно спать дальше…»

      Он наконец выдохнул с облегчением и потянулся закрыть створку. И тут в его руку вцепилась волосатая лапа. Она так резко дёрнула его, словно хотела вытянуть на улицу через решётку. Макс не удержал равновесие и врезался лбом в раму. Перед его лицом возникло кабанье рыло с горящими красным огнём глазами.

      – Что, сучонок, думал, я так легко сдамся? – прохрипел груагах. – Мне достаточно одной капли твоей крови, чтобы вернуть отнятую тобой жизнь!

      – Это ты хотел отнять мою! – выдохнул Макс, пытаясь высвободить руку.

      Но груагах только сильнее сжимал её, вонзая когти в кожу.

      – Отстань от меня! – крикнул Макс.

      – Пора меняться местами! – ощерился груагах.

      Он снова резко дёрнул Макса и впился клыками в его руку.

      Макс взвыл от пронзительной боли и… проснулся. Комнату заполнял солнечный свет, а он, мокрый от пота, лежал на кровати в нелепой позе. Очевидно, ворочался всю ночь и окончательно запутался в одеяле. Вывернутая рука затекла и онемела. Макс не без труда освободил её из складок одеяла и перевернулся на спину. На руке никаких укусов, а значит, всё, что он видел, – очередной ночной кошмар. Макс прижал руку к груди и уставился в потолок.

      «Когда же это закончится? – в отчаянии подумал он. – Психолог обещал, что я скоро всё забуду… Прошёл почти год, как я вернулся домой! А этот гад мне по-прежнему снится…»

      Максим изматывал себя домашней работой и допоздна засиживался за учебниками, чтоб от усталости крепко заснуть и не видеть кошмаров. Иногда ему это удавалось, и тогда он просыпался утром отдохнувшим. Но не сегодня. Мало того, что почти не выходил из дома и в комнате с зарешёченными окнами чувствовал себя, как в заключении, так ещё картины из прошлого не хотели оставить его в покое. Если ему не снился груагах, пытающийся забраться в дом, то виделись рудники горных гномов. Бородатые твари вновь и вновь садили его на цепь. Если Макс огрызался или выказывал неповиновение – стегали плётками.

      А иногда по утрам он видел Клаву – дочь участкового, идущую в школу. Каждый раз её тяжёлая походка, мрачное лицо и даже то, как сутулится, наводило на мысль, что это груагах, занявший место его подруги детства. Макс старался об этом не думать, он пока не мог проверить свои подозрения. Но Клава шла в школу мимо его дома, а не смотреть в окно он не мог.

      Однако был существенный плюс от «домашнего ареста» – Макс преуспел в учёбе. Ему повезло, мама – учитель начальной школы, и она взялась за его образование. За год он добрался до программы четвёртого класса.

      Макс старался и выполнял всё, что задавала мама. Он хотел догнать сверстников и ходить в школу. Его подстегала мысль, что так он по-настоящему возвращает украденные у него шесть лет. Те самые, что вместо него прожил груагах, принявший его облик.

      ***

      Макс долго потягивался в кровати, прислушиваясь к звукам с кухни. Мама жарила блины, тесто шипело на сковороде, и желудок Макса отвечал голодным урчанием. Он нехотя поднялся и протёр глаза.

      «Пусть что-нибудь порадует меня сегодня», – прошептал Макс, вспоминая фразу, которую ему советовал говорить по утрам психолог. Кажется, она звучала иначе, но он давно не был на консультации и подзабыл.

      Макс натянул на себя спортивные штаны, чёрную футболку с длинными рукавами и погладил рисунок на груди. Там по углам треугольника красовались рунические символы: феху, тейваз, эваз. Ведьма Катажина, живущая по соседству, сказала, что они дают силу для быстрого достижения цели. Тогда и заказал эту футболку по интернету в телефоне. С новыми технологиями, появившимися за шесть лет его заключения, Макс освоился мигом, едва к нему в руки попал сотовый телефон, купленный отцом. А когда футболка пришла, он прыгал от счастья и соглашался надеть что-то другое, только если мама требовала закинуть вещь в стирку.

      А