Художник. Юрий Рудольфович Жмурин

во мне того ужаса, который испытывают все остальные? Ещё через пару минут я услышал, как в коридоре Хлоя представилась стоящему на страже полицейскому, а затем вошла внутрь. Первой реакцией агента ФБР был истинный первобытный ужас, такой, какой испытывали все остальные из входящих сюда людей. Девушка резко отвернулась, прикрыла нос и рот платком, стараясь зажать их как можно сильнее. Глаза намокли, и выдавить хоть слово у неё не получилось.

      – Может, тебе лучше выйти? – почувствовав, что Хлое становится только хуже, спросил я.

      Та лишь покачала головой.

      – Ладно… эм, хоть я и детектив, но опыта в подобном у меня почти нет, городок у нас специфичный, сама понимаешь, – я захотел хоть как-то отвлечь Хлою. – Но это… я не уверен, что даже в городах с высоким процентом преступности такое вообще бывает. И знаешь, чутьё мне подсказывает, что это не первое и не последнее убийство подобного рода, которое здесь произойдёт.

      – Почему ты так думаешь? – едва расслышал я её вопрос.

      – А? – переспросил я, а затем понял, что Хлоя мне сказала. – А! Ну… когда нас обучали в полицейской академии, рассказывали о подобных преступлениях. Плюс, я читал много литературы, статей и смотрел кучу документальных фильмов про…

      Я заметил, что это мало как помогает, но, чёрт, мы профессионалы и должны продолжать во что бы то ни стало. Как-то нужно переключить сознание агента Колфилд с ужаса на ясность.

      – Хлоя! – рявкнул я.

      Девушка слегка вздрогнула и посмотрела на меня. Смотря той в глаза, я одним лишь выражением своего лица попытался донести, что мне очень нужна помощь и вообще не хочется разочароваться в способностях и помощи, которые Хлоя пообещала мне предоставить как агент ФБР.

      – Так вот. Если вкратце, я много всего изучал и не просто так смог сдать экзамен на детектива и получить эту должность. Понимаешь? В таком городке просто не может быть подобных убийств. Если бы захотели за что-то убить, то это сделали бы куда проще: застрелили бы, зарезали, задушили, отравили, подстроили несчастный случай… Это, на двести процентов, дело рук психопата, который, вероятно, крайне озабочен искусством. Посмотри, – я подошёл к ней и указал пальцем на тело. Затем аккуратно положил руку на плечо, стараясь почти не касаться, лишь кончиками пальцев, чтобы поняла, что я рядом и готов поддержать. – Видишь, как убийца зафиксировал части его тела? Жертва словно молится. А крылья, нарисованные кровью? Я не понимаю только, почему ноги стоят в таком положении, и какой смысл было разрезать его… – на секунду запнулся, поняв, что нужно следить за языком. – Половой орган. Хотя возникают вопросы насчёт арматуры в глотке вкупе с его отрезанным языком. Не понимаю…

      Пришлось немного разыграть непонимание, чтобы Хлоя смогла уже наконец втянуться в процесс, подумать и отвлечься от общей картины, представить, о чём мог думать убийца. В ФБР учат такому. Влезать в их шкуру, чтобы агенты могли эффективнее ловить психопатов вроде этого.

      – Ангел… – вдруг сказала она.

      Именно.