Саша, Сашенька. Шаира Тураповна Баширова

лишь бы платили столько, сколько ей нужно. Хочешь, вечером сходим к ней, она в соседнем доме живёт, с сыном и снохой, внук у неё. Как я понял, сын так решил, чтобы квартиру матери сдавать, деньги, скорее всего, забирает себе, хотя мне по барабану, – сказал Валера.

      – Здорово! Я согласен, вдвоём веселее, – согласился Саша.

      – Вот и хорошо, поели? Пора за работу! – вставая с ящика, сказал Геннадий Николаевич.

      – Сегодня ты убираешь со "стола" и посуду моешь под краном, на улице, – сказал Валера, встав следом за Геннадием Николаевичем.

      – Хорошо, без проблем, а может нам приобрести небольшой стол и табуретки? Всё-таки это наше рабочее место, там плакаты повесить можно, – взглянув на стену, сказал Саша.

      – Хорошая идея, мы подумаем над этим, а сейчас работайте, завтра хозяин за тачкой прийти должен, – ответил Геннадий Николаевич и сам принимаясь за работу.

      Кстати, Геннадий Николаевич, будучи владельцем сервиса, работал наравне с ребятами, он и прежде ничем не отличался от своего помощника, Валеры. Саше Геннадий Николаевич понравился своей прямотой, работоспособностью и простотой в общении со своими подчинёнными, как считал он сам. Валера Саше тоже понравился, он подумал, что обрёл настоящих друзей и был рад, что будет жить вместе с Валерой. Только порой им овладевали тяжёлые мысли и нехорошее предчувствие.

      Сашенька, сжимая руку Фёдора, с надеждой смотрела на него, всё же думая, что отец не сможет убить человека.

      – Что же Вы молчите, Фёдор Константинович? Или же… его больше нет, да? – спросила Сашенька, разжимая пальцы и отпуская руку Фёдора.

      Она вдруг беспомощно упала на его руки. Но сознание Сашенька не потеряла, она просто была обессилена и Фёдор, подняв на руки, положил её на кровать.

      Она никогда так официально его не называла, то ли от волнения, то ли, чтобы он сказал правду, Сашенька назвала его по имени отчеству.

      – Сашенька? Тебе плохо? Я врача позову! – испугавшись и выскакивая из палаты, воскликнул Фёдор.

      Его мучила совесть, ведь быть может от него сейчас зависело, чтобы Саша и Сашенька встретились, пусть тайно, но она будет знать, что он жив и может быстрее поправится. Сашенька закрыла глаза и тяжело дышала, плакать она уже не могла.

      – Бабушка, забери меня к себе, умоляю… я хочу уйти туда… там, наверное, нет жестокости и лжи… там покой и умиротворение, наверное… а тут ложь и жестокость, любви нет… – уходя в глубокий, но короткий сон, бормотала Сашенька.

      – Доктор? Мне нужно с Вами поговорить… я прошу прощения, но и Вы поймите меня! У меня такое состояние, вернее… дочь в таком состоянии, я волнуюсь за неё! В конце концов, я её отец! – без стука войдя в кабинет Елены Владимировны и подходя к её столу, сказал Сергей Викторович.

      Женщина ему не предложила присесть, но сама встала из-за стола и обойдя его, подошла к нему.

      – Но отец так бы не поступил со своей дочерью, – спокойно ответила Елена Владимировна.

      – Не