Кровь и тени Эльдранора. Дмитрий Кувуруз

ощущалась нотка, от которой у Торвальда по спине пробежал холод. Голос, казалось, был немного искажен, как будто слова исходили из глубины её горла с неким усилием, смешиваясь с едва уловимым глухим бульканьем.

      Торвальд шагнул вперёд, оглядывая помещение. Тепло, идущее от очага, окутало его, почти сразу прогоняя морозный холод. Однако это тепло было каким-то неестественным – слишком плотным, будто бы оно исходило не только от огня, но и от самого дома. Тёплый свет, треск огня в камине, мягкий аромат свежего рагу… всё это казалось чересчур правильным, идеальным, и это настораживало Торвальда больше, чем холод снаружи.

      – Спасибо за гостеприимство, – произнёс Торвальд, снимая плащ и бросив беглый взгляд на хозяйку. – Буря застала нас врасплох. У вас уютно.

      – Да, буря, – женщина отмахнулась рукой, как будто это был не более чем лёгкий ветерок за окном. – Не переживайте. Здесь безопасно и тепло. Я как раз готовила ужин.

      Её улыбка расширилась, стала неестественно широкой. Торвальд заметил, как кожа на её лице натянулась чуть больше, чем это было необходимо. Её лицо выглядело молодо, но движения были немного деревянными, словно её тело и разум не всегда находились в согласии друг с другом.

      Сигрьёр, как всегда, остался начеку.

      Его зелёные глаза осматривали каждый угол комнаты, замечая каждую мелочь. Вопросы возникали сами собой, но он, как и Торвальд, понимал, что спешить с выводами не стоит.

      – Вы одна здесь? – тихо спросил Сигрьёр, изучая хозяйку и с осторожностью оглядывая дом. – Дом велик для одной женщины.

      – О, да, – ответила она с лёгкой усмешкой, – но я привыкла. В этом районе многие живут одни. Это… часть жизни. Человек привыкает к одиночеству.

      Слова прозвучали слишком непринуждённо, слишком спокойно. Торвальд бросил взгляд на Сигрьёра, и они безмолвно обменялись мыслями. Что-то здесь было не так. Он снова осмотрел комнату. Везде был порядок, но странный: вещи казались расставленными слишком аккуратно, словно их никогда не использовали. Это не был дом, в котором долго живут.

      – Как вас зовут? – осторожно спросил Торвальд, его голос стал мягче, словно он пытался говорить с кем-то, кто вот-вот может сорваться.

      – Мередит, – её ответ прозвучал быстро, и Торвальд почувствовал напряжённую искренность в её словах, почти механическую. – Мередит. Проходите, садитесь за стол. Вам нужно согреться. Еда готова.

      Она с какой-то ритуальной грацией поставила на стол дымящийся горшок с рагу. Торвальд уловил густой аромат, но в нём было что-то слишком интенсивное, как если бы запах пытался скрыть что-то иное. Её движения были плавными, но неестественными – он заметил, как в момент, когда она наклонилась, чтобы разлить рагу, её рука странно дёрнулась. Едва различимый звук – что-то между хрустом и бульканьем – донёсся до его слуха. Это было не похоже на обычный скрип суставов, словно её тело состояло не только из костей и мышц.

      – У вас чудесный запах, – осторожно сказал Торвальд,