Рассказы. Анастасия Уткина

лишь на собственные силы. С великим напряжением работали лаборатории по изготовлению фальшивых бумаг, одной из которых руководил мсье Мартен, перебравшийся из глубины своего трабуля в подвал пострадавшего от бомбардировок союзников старого завода на окраине города. Теперь документы от него Изабель доставлял посыльный, являвшийся к ней под видом торговца из соседней деревни. Сообщения с адресами от мадам Ниве Изабель иногда получала сама, наведываясь к портнихе на правах постоянной клиентки. Так же поступали и другие женщины из числа её доверенных лиц. Порой адреса попадали к Изабель с букетами цветов, щедро преподносимыми ей после спектаклей. Однако такой способ передачи информации был позволителен лишь в самых крайних случаях.

      Временами в амбаре мадемуазель де Лоранс собиралось до пятнадцати, а порой и до двадцати человек. Всем им приходилось ждать отправки в Швейцарию по нескольку недель кряду. К середине осени переход через Альпы сильно замедлился, и Изабель пришлось переселить беженцев из холодного амбара в свой дом. Она понимала, насколько огромен был риск, поскольку в случае облавы добежать до безопасного подвала никто не успеет, но выхода иного не было, и Изабель приходилось рисковать. Она разместила людей и в гостиной, и даже в комнате Мари-Анж, разделив с последней собственную комнату. Теснота была ужасная, а для любящей уединение Изабель – просто невыносимая. Но она постепенно свыклась со всеми неудобствами, и однажды наступил момент, когда долгожданная тишина показалась Изабель неестественной.

      Беженцев удалось эвакуировать малыми группами: кого за границу, кого – в глубокий тыл в надёжные руки. В доме Изабель осталось лишь два человека, не могущих пуститься в путь по причине истощения и болезни. Одним из них был молодой еврей по имени Яков, родом из северной Франции. Ему пришлось уже однажды легально переходить швейцарскую границу, однако, вместо Швейцарии он оказался в одном из транзитных лагерей, откуда успешно бежал и после скитания по разным укромным уголкам оказался в убежище Изабель. Яков тосковал по родным местам, суровому северному морю и брошенному на произвол судьбы дому. Он часто вздыхал и послушно принимал лекарство из рук Изабель и Мари-Анж.

      – Азохен вей, – тихо повторял Яков, глядя в лионское небо, – сколько же ещё страдать несчастным детям Исраэля… Если бы не вы, нас бы совсем не осталось. И это удивительно: многие помогают евреям!

      – Что же здесь удивительного, дорогой Яков? – отвечала ему Изабель. – Случись на вашем месте другой народ – многие помогали бы и ему. Да и потом… должники мы перед вами…

      – Не привыкли мы к такому вниманию… Поймите меня правильно, драгоценная мадемуазель де Лоранс.

      – Я понимаю, Яков, понимаю, о чём вы говорите. Однако стоит ли помнить о таких днях? Ведь теперь мы вместе с вами. Я верю, что придёт время, когда вашим недругам станет стыдно за своё безрассудство.

      – Несомненно, придёт, –