Дневник училки. Виктория Грезина

стихотворение пойдёт… Катя, ты хочешь? Хорошо!

      Катю Кречетову нельзя назвать примерной ученицей. Домашние задания она выполняет отнюдь не регулярно. Часто у неё находятся, по её собственному выражению, «более важные дела». Но удивлять она умеет, особенно когда нужно исправить плохие оценки.

      Выйдя к доске, Катерина заметно волнуется, дышит часто, потом вдруг крестится.

      – Кать, мы же не в церкви!

      – Всё равно страшно!

      – Ты меня боишься? Почему? Я за два с лишним года ещё никого из вас не покусала. Правда?

      Одобрительное гыгыканье по всему классу подтверждает, что это действительно так. Я продолжаю свою расслабляющую терапию:

      – И вообще, всех учителей раз в год проверяет психиатр. Так что «я не псих, у меня и справка есть».

      – Покажете? – орёт с последней парты Мущенко.

      Я делаю вид, что ничего не слышала, класс тоже на моей стороне. Такие дети в наше время редкость! Большинство из них любит литературу и читает всё, что я задаю, и даже больше. Это, конечно, не моя заслуга. Видимо, у них читающие родители. Но так совпало, и нам на уроках друг с другом интересно. Эти ребята умеют высказывать своё мнение по поводу прочитанного, любят спорить, умеют убеждать. Наблюдать за ними гораздо интереснее и приятнее, чем смотреть какое-нибудь ток-шоу по телеку!

      – Катюш, всё… Начинай.

      Она делает глубокий вдох и звонко произносит:

      – Некрасов! «Размышления у парадного подъезда»! Отрывок!

      Назови мне такую обитель,

      Я такого угла не видал,

      Где бы сеятель твой и хранитель,

      Где бы русский мужик не стонал?

      Стонет он по полям, по дорогам….

      Катя, иногда запинаясь, старательно жалеет русского мужика, который всё стонет и стонет. А я думаю, не о нас ли, нынешних учителях, это написано.

      – Хорошо, Катя. Ты рассказывала с чувством! Но всё-таки несколько раз ошиблась. Поэтому ставлю тебе «четыре».

      Она довольна. Садится, повеселевшая, на место и тут же, отвернувшись от класса, заводит разговор с Эвелиной, сидящей позади неё.

      Ещё несколько добровольцев у доски сочувствуют угнетенным крестьянам. Но урок не резиновый, надо начинать новую тему. Остальным назначаю дополнительное время, в которое буду дослушивать «стоны».

      – И попробуйте не отчитайтесь: «у меня все ходы записаны»!

      – «Контора пишет»! – громко заявляет с задней парты мой вечный оппонент.

      Вот ведь неглупый пацан, но сам себя губит.

      – Сегодня мы начинаем изучать одно из самых известных произведений Николая Васильевича Гоголя – повесть «Шинель», – говорю негромким вкрадчивым голосом, как будто сказку сказываю. Мои бойцы, расслышав команду «вольно», разваливаются на стульях, а девочки становятся похожими на васнецовскую Алёнушку и подпирают головы кулачком. – Главный герой произведения – Акакий Акакиевич Башмачкин (тут, конечно, слышится добродушный смех) – мелкий чиновник,