Стимул. Иван Андреевич Банников

вытянул его до пояса, потом Павел сам отполз от края и сел.

      – Что случилось?

      – Искупаться захотел, – съязвил Павел, поднимаясь на ноги.

      – Сейчас? Холодно же, – Борис часто-часто моргал удивлёнными глазами.

      Павел лишь скрипнул зубами и пошёл дальше, гадая, как Бориса вообще допустили к исследованиям с такими однобокими интеллектуальными способностями. Нет, в их рабочих вопросах он разбирался хорошо, тут вопросов не было. Но как можно при этом быть таким неприспособленным к жизни?

      Первый снежный шквал прошёл, и пелена чуть поредела. Стало немного светлее, и видимость увеличилась до десяти-двенадцати шагов. Павел растирал озябшие руки и жалел, что не захватил перчатки. Можно было бы убрать руки в карманы куртки, но в этом случае он рисковал сделаться неуклюжим. Опасно держать руки в карманах, когда в любой момент может понадобиться удержать равновесие или схватиться за что-нибудь.

      Его бесило, что их скорость стала ещё ниже, потому что местность пошла неровная и непредсказуемая, а снежный покров скрывал опасности, поджидающие впереди. Радовало только, что Борис больше не пытался разговаривать и послушно шёл по пятам.

      Они прошли две трети спуска, когда оказались на краю каменного карниза. Павел осторожно глянул вниз и поёжился – лететь метров двадцать, не меньше. И внизу вряд ли пуховые перинки постелены.

      Пришлось тратить время и силы, возвращаясь назад в поисках обходного пути.

      И снова.

      И опять.

      Они то и дело утыкались в скалы или обрыв и вынуждены были идти назад. Павел ругался и психовал, Борис же покорно ставил ноги в его следы и упорно молчал, больше всего мечтая о еде.

      К шести часам вечера они наконец-то спустились с горы и упёрлись в скалистый берег. Павел слушал журчание потока и понимал, что лёгкой переправы не будет. Сгущающаяся темнота наваливалась на них и сужала границы мира до нескольких шагов. Снег упорно продолжал идти, оправдывая неутешительный прогноз.

      Павел посмотрел на показания шагомера – шесть с половиной километров. Всего лишь. А впереди гораздо более трудный участок.

      Он уже чувствовал усталость в ногах, хотелось присесть, чтобы отдохнуть. Но он решительно отбросил предательскую мысль, потому что знал, что потом будет труднее вставать и идти. Нет, нужно продолжать путь.

      Они пошли по берегу вдоль реки, иногда перелезая через крупные валуны и перепрыгивая через углубления, покрытые предательским ледком. Борис пыхтел и стонал, но пока воздерживался от жалоб.

      Павел тревожно поглядывал в сторону реки и силился припомнить то место, в котором им следовало переправиться. Река огибала гряду из нескольких гор средней высоты, между крутыми склонами которых существовал только один проход. Перейдёшь не там – и будешь блуждать в темноте, пока не замёрзнешь насмерть.

      – А сколько нам ещё идти? – Борис наконец-то осмелился подать голос.

      Он заметно устал. К тому же, его ботинки почему-то перестали