Сломанные крылья. Светлана Багрянцева

реветь. Я должна всё выдержать.

      Мрай встал, подошёл ко мне кошачьей походкой, потом он задрал на мне тунику и стал откровенно лапать руками.

      – Не трогай меня! Не трогай! – заорала я.

      Начала извиваться, пытаясь уйти от его прикосновений, от моих движений боль в руках только усилилась. Урод неожиданно с силой сжал мою грудь, я заорала от боли.

      – Проси, Милала. Давай же, проси меня остановить всё это.

      Рука на груди сжалась сильнее. Одурела от боли, по щекам потекли слëзы и, к моему стыду, я стала умолять оставить меня в покое. Мучитель развязал меня и усмехнулся.

      – Выдержала только двадцать пять минут, зато теперь ты знаешь, что я могу и люблю издеваться над такими, как ты.

      Он сам потёр мне руки, восстанавливая кровообращение, потом взялся за подол туники и потянул вверх. Я стояла, словно пластмассовый манекен в магазине одежды, и позволял себя наряжать.

      Рубашка, которую на меня надели, была отделана блёстками. Она оказалась короткой, до талии. Юбка на резинке, только маленькая полоска ткани, к которой пришита бахрома из блестящих золотых нитей. Всё это «великолепие» струилось до щиколоток. Получилось, что мой пупок был открыт на обозрение всем. Рубашка обтянула моё тело, как перчатка. Мрай вынул из кармана маникюрные ножницы и аккуратно выстриг маленькие круги, обнажая соски.

      – Готово, теперь пошли на занятие, – осклабился мучитель.

      Он привёл меня в ту самую комнату, где стояли кресла и журнальные столики. Там уже сидел противный Алваро и поедал виноград. На полу лежали подушки, на них сидели двое мужчин, один стучал в барабан, другой – перебирал пальцами струны своего инструмента.

      В середине комнаты танцевала красивая смуглая девушка в такой же одежде, как у меня, только другого цвета. Танцовщица кружилась, бахрома колыхалась и то тут, то там открывала голое тело на обозрение.

      Я ужаснулась, у девушки проколот пупок и соски. Пирсинг в виде штанги, на конце которой три тонкие цепочки с бубенцами. Когда она двигалась, маленькие шарики звенели.

      – Привёл наконец-то. Что случилось? – спросил хозяин.

      – Пришлось наказать. Не хотела одеваться.

      – Ничего, она привыкнет, научится всё делать по первому требованию. Главное, не жалей, наказывай, чтобы знала, что к чему. Её отчим поведал: аллергии на металл у Милалы нет, поэтому через час приедет специалист, чтобы сделать пирсинг, а пока пусть смотрит на Никаю и повторяет движения.

      – Иди. Танцуй, – Мрай подтолкнул меня в середину комнаты.

      Я встала как вкопанная и не могла пошевелиться. Это был просто ужас, будто смотрю страшный сон и никак не могу проснуться.

      Неожиданно в комнату вошёл парень, которого я видела раньше. Он увидел меня, округлил глаза и улыбнулся.

      – Хорошенькая. Как ты её назвал, отец? – спросил парень.

      – Милала.

      – Можно я с ней позабавлюсь? – парень облизал губы.

      – Можно, Мустам, но не сейчас. Сначала мы продадим её на аукционе, как нетронутую. Срубим кучу денег с неё. Потом в свободное время играй с ней. Осторожно