Моя поминальная книга стихов. Книга сорок вторая. Валерий Дудаков

вороны мне заняли ночью,

      Не живые, застыли фарфоровым сном,

      Мне напомнили день, когда мрачно и молча

      Прикорнула живая над чёрным крестом.

      Словно вечностью горя взнеслась на погосте,

      Без тебя непонятна людская беда,

      Полусонно кивнёт: «Приходите, мол, в гости,

      Ненадолго, а там уж, глядишь, навсегда».

      Что ни год, выхожу на рубеж обороны,

      До конца не изведаны наши пути,

      В трудный час я себе пожелаю, ворона,

      Твою мудрость и стойкость по жизни нести.

      К «сорокодневью» ноября

      Ограды копья охраняли

      Кустов безлиственных, нагих,

      В поклоне согнутом склонялись

      В снегу уснувшие венки.

      Так срок настал сорокодневья,

      Кончалась осени пора,

      Казалось, что застыло время,

      Как будто было всё вчера.

      А может, и во время оно,

      Где всё недавнее – давно,

      Где время, вне земных законов,

      В пространства тень погружено

      И где ещё была надежда,

      Что близок излеченья час,

      Что будет солнечно, как прежде,

      И тень беды минует нас.

      Пути к спасенью не закрыты,

      Надежды сбудутся не зря,

      Но полоснуло острой бритвой

      По середине октября.

      Такой беды не ожидали,

      Пусть не обласканы судьбой,

      Хотя давно о том мы знали,

      Болезнь крадётся за тобой.

      За нею глаз да глаз был нужен,

      Тяжёлый, жёсткий был режим,

      Диализ стал твоим оружием,

      Но и мучением твоим.

      Хотя беду не ожидали,

      Она пришла к тебе не вдруг,

      Ты не роптал, но мы страдали,

      Как тяжек был тебе недуг.

      И нелегко как подчиняться

      Режиму, про болезнь забыть,

      Шутить и ярко одеваться,

      С друзьями и родными быть.

      Нам было за тебя тревожно,

      Не знали мы, с кого спросить,

      Но ограничить невозможно,

      Не признаёт кто тех границ.

      Быть может, не было причины

      Чужому доверять уму,

      Но ты не верил в медицину,

      Хотя неясно почему.

      Теперь не вспомню те моменты,

      Как можно избежать беды,

      И бесполезны аргументы,

      Что было б, если бы – кабы.

      Свершилось. Церковь. Отпеванье.

      Молитвы. Похороны. Плачи.

      Застолье «тризны». Упованье,

      Что будет «там» тебе иначе.

      Хотелось бы мне в это верить,

      А кто-то верит в то уже,

      Но кто, когда и чем измерит

      Всю пустоту в моей душе?

      Согреет кто могильный камень

      Над тем, кто нами был любим,

      Где надписью навечной станет:

      «Покоится любимый сын».

      Ноябрь на даниловском кладбище

      Последний день ноябрьский. Сыплет снег,

      Ложится на землю неровно и уныло,

      Запряталась здесь жизнь на сотни лет

      В безмолвье онемелом и застылом.

      Деревья сбросили последние