Непридуманная жизнь. Мира Минд

молчании. Когда она жевала, тяжелые очки всегда сползали вниз, стремясь упасть. Комендантша автоматически подталкивала их на место кривым костлявым пальцем, потряхивала при этом головой, как бы усаживая очки на место, на секунду выпрямлялась на стуле, подносила плюшку к безгубому рту и делала большой укус. Крошки сыпались на синий технический халат, она наклонялась над столом, чтобы не сорить, и очки снова норовили свалиться. В такой суете она успевала выдать большой объем текста, суть которого нас вообще не интересовала. Но что-либо изменить мы не могли, а потому сидели и терпели. Изнемогая от душной компании, Юлька отваживалась встать, сославшись на срочные дела, бросала меня на «съедение нашей горгоне» и уходила прочь. Грана Фадеевна как будто только этого и ждала. Провожала Юльку ехидной улыбочкой и посылала вслед:

      – Иди, золотая, иди. Я тоже скоро побегу.

      Подождав, когда за Юлей закроется дверь, комендант тут же менялась в лице и с отвращением заявляла:

      – Вот отродье. Клейма ставить негде, а гонору-то, гонору. Злая девка. Строптивая. Надо вас расселить как-то. Не надо тебе с ней, золотце. Мой Митенька таких на дух не переносит. А он очень разбирается в людях. Вот про тебя как скажу, так он и говорит: «Вот, мол, мама, так бы и смотрел на Любоньку. Так мила, так мила». А я говорю: «Влюбился, что ль, сокол?» А он: «Ну что вы, мама, сразу!» И краснеет, как девица. Ха-ха-ха. Стесняется, значит. Он же скромный, очень скромный. Ты замуж-то думаешь, девонька? Думать надо. Знашь, как бывает…

      Калачаева могла битых полчаса изводить меня своими речами. Лишь если кто-то в коридоре начинал звать коменданта, она нехотя замолкала, трепала меня по волосам своими длинными холодными пальцами и огромными шагами выходила вон. Я тут же подскакивала к окну, открывала форточку нараспашку, чтобы изгнать зловонный запах присутствия незваной гостьи, и выносила остатки недоеденных плюшек на общую кухню, где их обязательно кто-нибудь съедал.

      Юля сновала по комнате, делая какие-то воскресные дела.

      – Я сегодня сплю. Делай что хочешь, – не открывая глаз, сказала я.

      – Через час я пойду в центр. Надо купить мыло, шампунь и продукты. Ты пойдешь со мной? Хотя кого я спрашиваю? Если будешь есть, не забудь убрать за собой. И помой полы. Сегодня твоя очередь.

      Юля давала указания, занимаясь своими делами и не обращая никакого внимания на мое полусонное тело.

      – А чего ты домой не поехала вчера? Я думала, ты поехала. А ты тут спишь. Я не слышала, когда ты пришла. Ты во сколько вернулась?

      – Не помню, не смотрела на часы, – пробубнила я.

      – Кстати, тебя вчера Грана искала.

      – Зачем?

      – Откуда я знаю? Мне без разницы. Я сказала, что ты домой уехала.

      – И правильно… Спасибо.

      – У тебя всё нормально? – вдруг побеспокоилась Юля.

      – Нормально.

      – Похоже, не всё. – Она присела на край моей кровати. – Елки, как от тебя кострищем несет! Плечо