Интеллигенция поет «блатные» песни. Максим Кравчинский

птицей-адвокатом

      Нелюбимый, нелюбимый.

      Я родился для печали.

      Я отмечен черной меткой.

      Мои крылья одичали,

      Ограниченные клеткой…

      Борис Бабочкин в к/ф бр. Васильевых «Чапаев». 1934

      На самом деле это переработанная «ария Ворона» из детского (!) мюзикла Александра Басилая «Свадьба соек» (1984).

      Как многое все-таки в восприятии песни зависит не только от аранжировки и подачи, но даже от декораций. Сразу вспоминаются «Вечерний звон», что поет «хор бывших рецидивистов» в «Калине красной», и эмигранты в ресторане «Тройка» в фильме «Операция “Трест”»: вроде бы в каждой сцене на глазах у слушателей слезы, но переживают-то они о разном, и оттого смысл песни кардинально меняется.

      Оригинальную же, всем знакомую казачью песню бесподобно сделал Борис Бабочкин в фильме «Чапаев» (1934), где она проходит лейтмотивом:

      Черный ворон, черный ворон,

      Что ты вьешься надо мной,

      Ты добычи не добьешься,

      Черный ворон, я не твой…

      Впервые эта песня на слова унтер-офицера Невского пехотного полка Николая Веревкина под названием «Под зеленою ракитой» была опубликована в 1837 году в ХХ номере журнала «Библиотека для чтения».

      В примечании указывалось: «Эти песни поются солдатами всего корпуса и сочинены корпусным поэтом, унтер-офицером Невскаго пехотнаго полка, Николаем Веревкиным. Они были литографированы в Вильне, по приказанию корпусного командира, барона Гейсмана».

      Ни портрета ни точных биографических сведений этого талантливого человека до нас не дошло.

      «Поспели вишни»

      Возвращаясь к «Опасным друзьям», не могу не вспомнить песенку «Поспели вишни в саду у дяди Вани», которую распевают уголовники в бараке в самом начале действия. Об этом шлягере наших улиц и дворов есть что рассказать.

      Не знаю как вы, а лично я впервые услыхал этот «фруктовый» мотивчик еще ребенком на пленке с записью ВИА ресторана «Магадан», которым в начале семидесятых руководил музыкант из Тихорецка Анатолий Мезенцев. Затем она мелькнула в альбоме эмигранта Виктора Шульмана «Из Америки с улыбкой». А еще пару лет спустя песенка появилась в «Тихорецком концерте» Аркадия Северного, где ее вновь исполнил вернувшийся к тому моменту из «колымского края» Мезенцев. Никаких указаний на принадлежность композиции никто из вышеперечисленных артистов не давал. Песню играли в ресторанах, считая дворовым фольклором. И продолжалось так без малого тридцать лет.

      Как вдруг…

      В самом разгаре «ягодного» сезона, 24 июня 2002 года, в «Экспресс-газете» выходит материал Бориса Крайнего «Спеют “Вишни дяди Вани” и в Крыму, и в Магадане», где прямо называется имя главного «похитителя» вишен – Григорий Евгеньевич Гладков-Лиханский11.

      А потом историю создания песни с новыми подробностями опубликовал в еженедельнике «Собеседник» (№ 20, 2004) Дмитрий Быков:

      «Григорию Евгеньевичу Гладкову было 18 лет, когда он, ученик слесаря на Южнотрубном заводе, сочинил песню

11

Гладкова-Лиханского часто путают со знаменитым композитором Геннадием Игоревичем Гладковым, чья музыка звучит в фильмах «Обыкновенное чудо», «Джентльмены удачи», «Человек с бульвара Капуцинов», а также с популярным композитором, автором музыки к мультфильму «Пластилиновая ворона», «Падал прошлогодний снег» Григорием Васильевичем Гладковым.