Грань. Резиденция Кошмаров. Никита Игоревич Парфенцев

Ты герой сотни историй. Твой свет ярче даже самых новых звёзд. Не бойся, входи, я прошу. Ты гость, и я тебя не обижу. Никто не обидит. Разве что…"

      Странник огляделся. Холл был украшен множеством колонн, потемневших от времени и покрытых странными, иероглифическими письменами. С потолка свисали тяжелые, запыленные гобелены, изображавшие сцены каких-то кошмарных ритуалов. Посреди зала стоял огромный, мрачный стол, сделанный из черного дерева, окруженный высокими стульями.

      – Я знаю тебя – спросишь, откуда? – продолжал голос, теперь звучавший почти игриво. – Видишь ли, друг мой, не ты один бываешь в мирах, где чужд… Однако после меня…

      Голос замолчал, давая Страннику время осмыслить услышанное. Странник сглотнул, ощущая, как в горле пересохло. Он попытался собраться с мыслями, ответить, но слова застряли в горле. Ему казалось, что его рассматривают, прощупывают взглядом, хотя он никого не видел. Прощупывают душу…

      – Но расскажу о себе я потом, – вновь прозвучал голос, возвращаясь к более спокойному тону. – А сейчас я хотел бы услышать побольше о тебе. О том, кто бродит в чужих мирах. Кажется, даже и не по своей воле…

      Странник почувствовал некую странную необходимость ответить на эти вопросы. Хотя он не понимал, почему, но ему хотелось рассказать. Он откашлялся и произнес хриплым голосом: «Я… Я не знаю, зачем я здесь. Меня привело сюда… Что-то…»

      – Сила внутри тебя сродни силе тех богов тех самых миров, что канули в лету, по моей воле… – перебил голос, словно прочитав его мысли. – А ты? Ты думаешь – ты добр? Давай говорить искренне. Расскажи мне как на духу – сколько в твоём свете добра и что вспоминаешь ты каждый раз перед сном?

      Странник почувствовал, как в груди поднимается тоска. Да, он был верен обету, когда-то. Он был странствующим рыцарем, защитником слабых, борцом за справедливость, героем со светочем в груди… Но теперь… Сейчас он был лишь бледной тенью самого себя. Его свет померк, словно угасшая свеча.

      – Я… я уже не знаю, – пробормотал он, стараясь не показывать нахлынувшую печаль. – Я… потерял все.

      – Да? Я слышал, у тебя были друзья? Где же они сейчас? Сгорели в лучах твоего света? Твоего прославленного света героя? А птица, что не боится никого? Что была всегда с тобой, с самого начала? Дезмондом звали того орла, если я правильно помню? Погиб у тебя на руках?", – голос звучал почти ласково, но слова, словно жала скорпиона, пронзали сердце Странника.

      Он вспомнил их. Он вспомнил своих верных товарищей, что пали в бою, сражаясь плечом к плечу. Но не от меча врага, а от всепоглощающего и всеразрушающего света героя… И птицу. Маленькую птичку, что он нашел раненной, выходил ее и, которая не боялась ничего, кроме его грусти. Птичку, что выросла в великого орла. Дезмонда. Вечного спутника Странника. Спутника, который тоже погиб у него на руках, в последний раз пытаясь спасти жизнь своему хозяину… Боль пронзила его с новой силой. Он не мог больше сдерживаться.

      «Да, они погибли! – выкрикнул он внутрь себя, его мысли точно дрожали, но молвить он ничего не мог. – Все погибли, потому что я их не смог защитить!»

      – А ты ведь ещё и любил когда-то… – голос теперь звучал почти шепотом. – Так давно, что сразу не вспомнишь… Что случилось? Ты был слишком