Мир задом наперёд. Делани Нова

окном сумерки, но мы не спешили расставаться. Ещё почаёвничали, и снова вернулись в комнату. Как бы ни радовался Максим гостинцам, его что-то беспокоило. В комнате повисла угнетающая недосказанность.

      – Макс, – не выдержала я. – Что не так?

      Максим притих и опустил голову.

      – Говори, не стесняйся. Другу всё можно рассказать…

      – Перед тем, как меня к бабушке отвезти, мама позвонила папе. Они долго по телефону разговаривали. Мама даже кричала, а потом чуть ли не плакала. На следующий день он пришёл. Заходит как ни в чём не бывало: «Привет, Макс. Да ты уже большой вырос». Я его первый раз в жизни увидел. Смотрю – чужой человек. Безразличный какой – то. Он мне: ты иди в свою комнату, а мы с мамой поговорим. Я развернулся и ушёл. Ну и началось. Ругались они сильно. Мама кричала, что он какие-то алименты копеечные платит. Что тяжело ей одной, что в воспитании моём участия никакого не принимает. А игрушки, оказывается, бабушка на праздники покупает. А мне всегда говорили – это от папы. Такие вот дела. – Макс вздохнул и замолчал. Я опешила. Повисла тяжёлая пауза.

      – А ещё в садике, – уже чуть тише продолжил друг. – Нужно было самолёт сделать, из фанеры. Ну, стали думать, кому поручить. Воспитатели говорили, говорили, а потом на меня посмотрели, и одна рукой махнула в мою сторону: «Что с него взять, безотцовщина». Обидно как-то…

      – А ты маме говорил? – в моей голове замелькали варианты наказания за обидные слова.

      – Нет, не хотел её расстраивать.

      – Обязательно скажи. Нельзя о таких вещах умалчивать, так бабушка говорит.

      Я замолчала, пытаясь найти выход. Нельзя, чтобы мой друг чувствовал себя несчастным. Максим успокоился.

      – Знаешь, будто камень с души упал.

      – Нет, Макс. Нужно что-то такое придумать, чтобы тебя в садике уважали. И неважно, есть у тебя папа или нет.

      – Не знаю, – впервые видела друга таким неуверенным. – Наверное, уже не получиться.

      – Слушай, – меня осенило. – У меня ведь папа есть? Есть. Он детей любит. Когда мы в Смирных жили, к нему вся детвора липла. Там тоже были дети без пап. Считай, он у тебя есть. Папа точно против не будет. А когда пива выпьет, ему вообще море по колено. Он тебе и самолёт, и вертолёт, хоть ракету сделает. Теперь мы всегда будем брать тебя с собой. А в садике будешь рассказывать, где был и что делал в выходные.

      – Да я особо ни с кем не общаюсь… – Макс пытался уйти от неприятной темы.

      – А теперь будешь, – настаивала я. – И всегда добавляй, как бы между прочим: мы с дядей Вовой… то-то и то-то.

      – А если спросят – кто это?

      – Тогда глаза удивлённые делай и говори, только уверенно: это же дядя Вова. И больше ничего не объясняй. Понял?

      – А поможет? – всё ещё сомневался Макс.

      – Ещё как. Поверь. Я в таких делах разбираюсь.

      – Хорошо. – Наконец передо мной прежний Максим: шаман, который хотел лечить людей. Уверенный, спокойный и очень добрый.

      – Макс, я ещё с бабушкой поговорю. Она хорошо в жизни разбирается и в законах тоже. Говорит, если много знаешь, нигде не пропадёшь.

      – После