Двенадцать ступенек в ад. Борис Дмитриевич Дрозд

всяких богатеев, кулаков, у многих из которых и добра всего-то было, что пара лошадок да тройка коров с телками. Уничтожали, а сами жаждали стать богачами. Как ни свергай старых господ, новые господа все равно скоро появляются. Стало быть, обещанное равенство – обман, и неравенство есть неизбежная суть бытия, как бы ни было достигнуто это новое неравенство, праведным или неправедным путем. И бороться с неравенством – все равно, что бороться с самой жизнью, ломать самые коренные основы ее. Нет-нет, всех никак не подравняешь! Никак, никак! И жизнь никак не обманешь, она стоит выше и крепче всех идей. Все хотят жить хорошо, сыто, с богатством или достатком, нажитым или конфискованным, чтобы прихвастнуть перед другими. Люди же – не более того, что старые господа, что новые. Но не на всех падает благосклонность судьбы, – думал Дерибас. – Вот тебе и революция – навыверт и наизнанку. Для чего мы делали революцию? – спрашивали иной раз друг друга простые чекисты. – Чтобы окунуться в мещанство? В мелкобуржуазную стихию? А выходит, что так. Нет, только революция на какое-то время делает людей равными, а когда революция стихает, начинается распределение и перераспределение благ и должностей, погоня за богатством, чтобы выделяться среди других, да хвастаться, раз должность позволяет это. И бабы…бабы тут подливают масла в огонь! Им все мало да мало! Надо им повыпендриваться друг перед дружкой. Бабы меры не знают – это факт, пока не цыкнешь на них, они не остановятся, а это беда.

      Вот недавно после чекистской конференции ездил в Сибирь на пару-тройку дней. Миронов-Король зазвал опытом поделиться. Нет, не опытом он зазвал поделиться, а прихвастнуть перед ним, как он в Сибири устроился в шикарном особняке по-барски. Там у него зимой розы в оранжерее, апельсины ему откуда-то доставляют, слуг полон дом, два швейцара. Два!! Один на воротах, другой у подъезда. Детей не нажили с женой, зато комнат сколько! А роскошь какая! Куда ни глянешь – так и бьет по глазам. Зачем? Прихвастнуть! Король! Недаром же приделал к своей скромной фамилии Миронов добавку – Король. Миронов-Король! Сибирский король! И баба у него хваткая, эта самая Агнесса, такую не остановишь! На Украине пан Балицкий, а в Сибири Миронов-Король! Вот тебе и революция – навыверт и наизнанку.

      А первый секретарь у него в Западно-Сибирском крае, этот самый Эйхе ? Повез его Миронов в гости к Эйхе. А у того не особняк, а настоящий дворец, окруженный забором с охраной. На входе в особняк – швейцар, мягкие персидские ковры на лестницах, по которым и ступать-то боязно, а кругом такая роскошь, которой он Дерибас никогда не видывал. Детей тоже не нажили, а прислуги – уйма, так и мелькают на каждом шагу! Старые господа жили скромнее, а уж он-то повидал в Одессе старых господ в прежние времена. Что и говорить, полюбили новые господа жить со вкусом, даром, что бывшие революционеры, а теперь господа хоть куда! Куда им с Блюхером до Балицкого, Эйхе и Миронова-Короля!

      А уж пьянство, кутежи, контрабанда, присвоение казенных денег из секретных неподотчетных фондов,