Автобиографический очерк. Размышления вслух контактёра НЛО. Михаил Васильевич Смелов

ракетных двигателей и при широтно-импульсным питание рулевых машин двигательной установки (ДУ), это импульсное воздействие (как определил мой руководитель группы А. Стефанов) вызывало эквивалентное запаздывание в САУ, что приводило к её автоколебаниям (по критерию Михайлова) и недопустимым колебаниям ракеты, и в конечном итоге к потере устойчивости на траектории полёта, и её уходу от цели. Я сделал электрический эквивалент импульсного питания на базе электронных релейных схем имитирующих реальные импульсы для подачи их от аккумулятора на системы гироплатформы САУ на испытательном стенде в конце 1969 года. Испытания в начале 1970 года на стенде подтвердило теорию возникновение указанных автоколебаний САУ. Их устранили включением ускоряющих элементов (ёмкостей) в электронные усилители автомата управления дальностью ракеты, которые компенсировали эквивалентное запаздывания, что устранило автоколебания. Лётные испытания всех 16 ракет показали отсутствие автоколебаний ракеты и попадание её точно в цель с отклонением менее 1,5 м на дальности более 10000 км! Она была сразу принята на вооружение в 1971 году. Поэтому я получил «большую» премию аж 300 руб в «благодарность» и авторское свидетельство на электрический эквивалент ДУ. На стенде нас работало в три смены всего два техника остальных 5 человек забрали по призыву в армию. В это время и я получил повестку из военкомата на призыв, собрал дома вещи, а утром получил обходной листок в отделе кадров НИИ ПМ и пошёл в конце подписывать его у зам. директора по кадрам у Черепкова, что вызвало у него матерный крик: «б…я-а-а-а, а кто сейчас будет испытывать САУ на стенде?», он срочно прозвонил по цепочке Кузнецов-Челомей-Министр обороны Гречко, чтобы мне дали бронь. Вечером пошёл в военкомат, где в приписное свидетельство мне поставил штамп «БРОНЬ» на весь год приёмки ракеты 15А20 и ещё в «благодарность» обругали матом заодно, что не сообщил раньше. Через год в 1971 году поняв, что нормальной работы в НИИ ПМ не будет, я написал объяснительное письмо обо всей моей перипетии в НИИ ПМ зам. министра общего машиностроения по научно-техническим кадрам Бальмонту Б.В. с просьбой отпустить меня на дневной факультет МВТУ им. Н.Э. Баумана для дальнейшего образования. Он понял и распорядился принять меня на второй курс МВТУ на факультет приборостроения на кафедру «Системы стабилизации, ориентации и навигации летательных аппаратов» в группу к своему сыну студенту. Летом 1971 год я пришёл в деканат факультета и меня с удивлением приняли по указанию свыше на дневную учёбу, так что бронь была уже не нужна. В этом же году ездил на похороны моего дяди (мужа сестры моей матери) в г. Горький, к которому я ездил несколько лет летом на рыбалку на Волгу на реку Ватома под Зимёнками (Центром Дальней Космической радиосвязи), полковника НКГБ-МГБ-КГБ всю войну прослужившего в немецком тылу, – имел ордена СССР, Югославии, Польши. Однако, после войны в 1950 году, как неугодный был отправлен дослуживать в УКГБ г. Горький важно то, что по данным своей агентуры в Европе написал