Счастье для Хулигана. Настя Мирная

выпаливает Настя, на секунду отведя взгляд от моего лица. – Да, я с самого начала знала, кто ты. С памятью у меня проблем нет. По моей рекомендации Сергей Глебович взял тебя.

      – Какого хрена тогда этот спектакль был? – с крика перехожу на шипение, нервно переступив с ноги на ногу.

      Она втягивает носом кислород, задерживая в лёгких. На выдохе сечёт:

      – Ты правда не понимаешь? Ты же и сама прикидывалась идиоткой! – срывается на тихий крик, топая к шкафу.

      – Я не понимаю? Ты прикалываешься? Ты хоть представляешь, как я офигела, когда увидела тебя? После всего, что было! После того, как ты несколько месяцев не говорила мне, где Егор и что с ним случилось! А я всё это время сходила с ума. Я жить не хотела без него, Настя!

      – Я, блядь, в курсе! – с психом взбивает воздух она. Не думала, что когда-то услышу от Дюймовочки маты. – Я не знала, что случилось. Артём ничего не говорил даже мне. – заканчивает еле слышно, доставая из шкафа бутылку вина. Сделав приличный глоток, протягивает бутылку мне. Перехватываю её трясущимися руками и отпиваю, поморщившись. – Тогда я правда ничего не знала. А потом ты оборвала все контакты. Я хотела рассказать тебе, но… Я заметила, как ты напряглась, когда увидела меня. Когда ты сделала вид, что мы не знакомы, то я решила поддержать твою игру. Наблюдала за тобой, старалась осторожно прощупать почву…

      – С какой целью? – толкаю, делая ещё глоток и передавая блондинке. – Что ты хотела увидеть? Понять? Узнать? Как долго ты собиралась вести эту игру?

      – На самом деле она и так затянулась. Ещё две недели назад собиралась рассказать, но так и не решилась. – задушено шепчет Северова, облокачиваясь спиной на стол. Делаю то же самое, размазывая взгляд по стене. – Я хотела понять, какой ты стала. Как сильно изменилась. И… – замолкая, закусывает губу.

      – Что "и", Насть? – сиплю почти беззвучно.

      – Ответы я получила, поэтому больше нет смысла молчать. – поворачивает на меня голову, глядя в глаза. – И про то, что живёшь с парнем, ты соврала. Это я сразу разгадала. Напрягало то, что ты начала мутить с Самойловым.

      – А тебе какая, к чёрту, разница? – рыком бросаю ей в лицо.

      – Такая, что ты никогда не сможешь быть с ним счастливой.

      – Не тебе решать.

      – И ни с кем вообще. – продолжает, проигнорировав мой выпад. – Ты не можешь быть с тем, кого не любишь. Ты такая же, как и я, Диана. Мне надо было знать, остались ли у тебя чувства к Егору.

      При звуке его имени вздрагиваю и покрываюсь мурашками. Кожу стягивает холодом, но согреться не стараюсь. Только дышать перестаю, когда отсекаю:

      – Это ничего не меняет.

      – Это меняет всё. – упрямо стоит на своём.

      Вынуждаю себя заглянуть ей в глаза, когда выталкиваю, пусть и неуверенно, но достаточно жёстко.

      – Не меняет. Мои чувства – мои проблемы. Ни тебя, ни его они не касаются.

      Отталкиваюсь от столешницы, направляясь на выход. Не могу принудить себя спрашивать и дальше. В груди появляется знакомое давление. Сейчас мне надо спрятаться ото всех, чтобы прийти в себя.

      – Хочешь