День Пантеры, или Почти новогоднее ограбление. Алёна Александровна Комарова

как батюшка на причастии, стучала ею и производила много звуков, как будто не грабителя искала, а птиц на огороде отпугивала. Комната за комнатой, и Николь приближалась к Невидимому. Прятаться под лестницей за вазой было уже не прилично, нужно было что-то делать. Тем более девушка так просила:

      – Выходи! – грозно. – Выходи, я сказала! – требовательно. – Выходи, я приказываю! – Невидимый всегда знал, что приказы не обсуждаются.

      Он вышел из своего укрытия, выставив вперед вазу. Если Николь в нервном напряжении взмахнет кочергой и разобьет вазу, то сильно ему поможет.

      Николь уставилась на него такими глазами, что он забеспокоился. Кажется, она сама не верила, что в доме кто-то есть.

      – Здрасти – вспомнил он, что родители учили здороваться. Девушка о культурном воспитании забыла, или ничего не знала, рявкнула:

      – Ты кто такой?

      – Дима.

      – Что ты тут делаешь?

      – Работу ищу.

      – Под лестницей?

      – Нет. У вас.

      – Какую работу?

      – Садовником.

      – Каким садовником?

      – Многофункциональным.

      – Чего?

      – Я специалист широкого спектра.

      – Это ты лазил в моей комнате?

      – Забрёл случайно.

      – Шкатулку мою открывал?

      – Заглянул нечаянно.

      – Трогал мои украшения?

      – Полюбопытничал спонтанно.

      – Что украл?

      – Ничего – честно признался Невидимый и для убедительности стал выворачивать карманы. С вазой он не расставался, держал её подмышкой, а второй рукой изворотливо старался, хоть было и неудобно.

      – Зачем тебе ваза? Она не ценная.

      – Как посмотреть. Для меня очень.

      – Ты маньяк?

      – Нет.

      – Зачем тебе ваза? – снова задала она вопрос.

      – Там мой телефон.

      – Где?

      – В вазе.

      – Да брось ты это…

      – Правда?

      Он давно хотел это сделать, только опасался громких резких звуков. Но тут сама хозяйка разрешает. Кто он такой, чтобы с ней спорить? Бросил. Разбил.

      Но оказалось, она просто не успела договорить и договаривала, когда ваза летела на пол.

      – Да брось ты это вранье. – Николь всплеснула руками: – Да, что сегодня за день такой? Все разбито. Сердце. Ваза.

      Она смотрела на осколки, из которых мужчина вытащил свой телефон, и зарыдала.

      – Девушка. Девушка. Не плачьте. Я вам новую куплю.

      – А сердце тоже можно новое купить, не треснувшее, не разбитое? – всхлипывала она.

      – Я не знаю.

      – Иди отсюда.

      – Да, можно? Спасибо, – рассыпался он в искренних благодарностях. Торопился сбежать, пока девушка не запомнила его во всех мельчайших подробностях. – Только вы не плачьте. Я так не люблю женские слезы. Я не знаю, что с ними делать.

      – Собирать и орошать сад.

      – Как хорошо, что вы успокоились. Шутите.

      – Идите, уже. Садовник мне не нужен.

      Он