Лайон Нейгард и предвыборный заговор. Сергей Николаевич Янин

то он задумал что-то неладное. Он старался скрыть своё беспокойство, но дрожь в руках предательски его выдавала.

      На часах было почти девять, и он надеялся, что старик Брэнсон поспеет вовремя, чтобы увидеть обмен своими глазами. Только подумав о том, что граф верно попал в пробку, как у ближайшего выхода появился седой мужчина с тростью. Он пробежался взглядом по рядам и кивнул Лайону.

      – Граф Брэнсон, – поприветствовал его молодой человек, когда старик проковылял к свободному рядом с ним месту.

      – Господин Нейгард, – граф крякнул, вытягивая левую ногу. – Надеюсь, вы не зря вытащили мою подагру из особняка.

      – Когда вы позвонили мне и попросили найти пропавшую статуэтку, – сходу начал Нейгард, – я подумал, что её похитил кто-то из прислуги. Мне показалось это очевидным предположением. Я спросил у вас, кто имел доступ к вашему кабинету, и вы составили мне список. Вы указали тех, кто, по вашему мнению, мог совершить кражу. Но наш мозг работает крайне избирательно. Люди склонны оговаривать своих подчинённых и обелять тех, к кому относятся с симпатией. Я же был бесстрастен.

      – К чему вы клоните? – спросил Брэнсон.

      – Узнаёте ли вы, граф, кого-нибудь в зале?

      – Вы с ума сошли? Здесь не меньше пятисот душ!

      – Просто оглядитесь.

      Старик последовал его совету и достаточно скоро остановился на мужчине в котелке.

      – Кузен?

      – В точку.

      – Что он здесь делает?

      – Терпение, граф, пока можете насладиться оперой, я вас предупрежу…

      Актеры отыграли на сцене эпизод защиты эльфийской крепости Баэлор и к своей арии приступил «лорд-защитник». Он стоял посреди сраженных тел и проникновенно тянул мелодию, которая, казалось, не могла оставить равнодушным даже самого большого ненавистника эльфов.

      Когда в проёме двери показался бородатый смуглый мужчина в кожаной куртке, Нейгард тихонько коснулся графского локтя.

      Парень в куртке подошёл к мужчине в котелке. Они обменялись парой слов. Мужчина в котелке вытащил из внутреннего кармана фрака статуэтку гарпии, а мужчина в куртке протянул свёрток. Когда обмен состоялся, они разошлись в разные стороны.

      – Что… Как… – старик покрылся красными пятнами и стал тяжело хватать воздух. Его вывороченные болезнью пальцы задрожали. – Остановите их!

      – Я не могу и вам не советую, – прошептал Лайон. – Ваш кузен – наркоман. Он уже несколько месяцев сидит на «синем дыме». Он ведь раньше много курил, потом попробовал каприйский хаш. Но все наркоманы рано или поздно переходят на что-нибудь внушительное. Ваш кузен долго платил сам, но потом его счета опустели, и он не нашёл ничего другого, как красть у вас.

      Тяжелые красные шторы занавеса задвинулись. Зал взорвался оглушительными овациями, криками «бис!» и свистом. Актёры вышли поклониться зрителям.

      Лайон придвинулся ближе к графу и сказал ему на ухо.

      – Вы меня просили найти вора. Я это сделал. Что делать дальше – решайте сами. Номер счёта в банке я вам оставил. Всего хорошего, – Лайон едва заметно кивнул графу и направился к выходу.

      Рокочущий зал выплюнул его через длинный темный туннель в холл второго этажа. Лайон остановился у зеркала, пригладив волосы, после чего все тем же неспешным шагом отправился вниз по лестнице.

      Высоченные стены Гранд-Театра украшали гипсовые барельефы и мраморные статуи древних богов. На потолке разыгрывались драмы первых театральных постановок. Их страсти могли позавидовать нынешние актёры.

      Центральный холл походил на громадного синего кита с величественными колоннами из голубого мрамора. От лестницы отходили три рукава просторных коридоров. На стенах нежно-персикового цвета висели картины известных мастеров искусства раннего Вэйрина: слева – ранняя эпоха, в центре – расцвет и закат империи, справа – современное искусство.

      – Господин Нейгард, – Лайон подумал, что старик Брэнсон догнал его ради порции похвалы, но, обернувшись, увидел мужчину в классическом костюме. У него были темные волосы до плеч, выразительный подбородок, аккуратный нос, добродушные голубые глаза. Всё это было Лайону смутно знакомо, но он не мог вспомнить имени.

      – Предположим…

      – Картер Лэнсберри, старый друг семьи Нейгардов, – представился мужчина, избавив Лайона от необходимости рыться в памяти. – Думаю, вы меня не помните. Когда мы виделись последний раз, вы еще бегали в фуражке моряка с игрушечным мечом в руках и рубили воображаемых врагов.

      – Достаточно подробный факт моей биографией, который я, к счастью, не помню также хорошо, как и вас, господин Лэнсберри.

      – Кажется, слухи были правдивы даже больше, чем я ожидал. Вы пошли в отца не только внешне, но и характером.

      Лайон посерьёзнел.

      – К счастью для вас, я не настроен сегодня разводить пустые ссоры. Чего вы хотели?

      – Я бы хотел поговорить о вас.

      – Обо мне? – Лайон сдержал удивление. Лэнсберри жестом предложил пройтись.

      Они