Из переписки Марии-Каролины и леди Гамильтон. Ф. И. Булгаков

[2] дают возможность судить о политической роли Марии-Каролины, как фактической правительницы Неаполитанского королевства, ибо супруг её, король Фердинанд, предпочитал делам правления прелести охоты и кулинарного искусства. В этом её положении, наиболее интересным и примечательным эпизодом, имеющим историческое значение, была дружба королевы с леди Эммой Гамильтон, женою английского посланника в Неаполе, сэра Виллиама Гамильтон (с сентября 1791 года). Иные историки укоряют Марию-Каролину этой дружбой с Эммой, которой прошлое было более чем сомнительно.

      И действительно, эта дочь горничной и неведомого отца начала свою карьеру искательницы приключений бонной, потом состояла в услужении у одной английской дамы, от неё научилась наряжаться к лицу и попала горничной в отель, позировала художникам для нагих античных богинь, кружила головы разным лондонским франтам, разорила нескольких из них и, наконец, пленила и сделалась женой старика Гамильтона, выкупившего ее у своего промотавшегося племянника Тревилля. В Англии эту леди не допустили ко двору Георга III. A при Неаполитанском дворе ей был оказан необыкновенно любезный прием. Мотивом послужил тут чисто политический расчет.

      Мария-Каролина не без основания опасалась, что бури революции, сокрушившие трон её зятя Людовика XVI и сестры Марии-Антуанетты, могли поколебать и её собственный трон Неаполя и Сицилии. Тогда же прозорливая королева поняла, что её сильным союзником в минуты опасности может быть Великобритания. В этих расчетах она и завязала дружбу с английским посольством. Но как же тут обойтись без содействия леди Гамильтон, имевшей на своего престарелого супруга влияние, не меньшее чем какое сама королева имела на Фердинанда? К тому же личность леди очаровала неаполитанскую аристократию. И королева искала сообщества леди Гамильтон. Последняя ежедневно бывала во дворце.

      Отличительную особенность Марии-Каролины составляла её страсть в многописанию. Этим, вероятно, объясняется и такое обилие писем, получавшихся от неё английской леди, несмотря на их частые свидания. Через несколько месяцев, после казни Людовика XVI (7 февраля 1793 г.), Мария-Каролина тайным договором с Англией, обязалась доставлять своей сопернице военные корабли и войска, для борьбы с французской республикой. Знаменитому морскому герою Англии, Нельсону, который тогда еще был только неведомым капитаном, и после сдачи Тулона (20 августа 1793 г.), отправился с известием об этом в Неаполь, на военном корабле «Agamemnon», и с просьбой об отправке неаполитанских войск, для удержания Тулона, королева устроила торжественную встречу. Нельсон плохо знал французский язык, а королева не больше его – английский. И в данном случае не обошлось дело без помощи леди Гамильтон. Из уст леди, которая, как не безызвестно, сделавшись любовницей Нельсона, впоследствии сумела превратить его из строгого пуританина в сибарита, и тем запятнать его славу, будущий морской герой услыхал, что единственная надежда королевы Неаполитанской на безопасность Европы опирается на английский флот. Мария-Каролина питала твердую уверенность, что британские матросы отомстят за смерть её зятя, возвратят свободу её сестре, а дофину, её племяннику, – престол Бурбонов его предков.

      Но эти надежды королевы даже Нельсон не мог оправдать. Через несколько месяцев до Неаполя дошла весть о казни Марии-Антуанетты, и с того дня в сердце Марии-Каролины возгорелась беспредельная ненависть против французских республиканцев. Эта неутолимая жажда мести может служить ключом к разъяснению её отношений к леди Гамильтон, в лице которой нашла она орудие для удовлетворения своих сокровенных желаний.

      2

      Изо дня в день королева осыпала леди все новыми милостями, в письмах прося ее верить в «искреннюю вечную дружбу» королевы. Мария-Каролина не скрывала от неё даже государственных тайн.

      29 апреля 1795 года королева писала леди Гамильтон: «Дорогая миледи! Я совсем потеряла голову, душа моя потрясена до такой степени, что я не знаю, что мне делать. Надеюсь видеть вас завтра около десяти часов. Посылаю вам шифрованное письмо, доставленное из Испании и которое вы должны вернуть мне не позже, как в течении двадцати четырех часов, чтобы король мог найти его на прежнем месте. В письме имеются известия, содержание которых представляет большой интерес для британского правительства. Очень рада возможности, – в знак моей преданности, – познакомить вас с ними и в то же время дать доказательство моего доверия достопочтенному кавалеру (разумею, конечно, сэра Вильяма Гамильтона). Прошу его только не выдать меня».

      Для английского правительства, действительно, важно было узнать содержание этого письма, так как автором его был испанский король, который писал к брату своему, неаполитанскому королю, сообщая ему, что, вследствие политических условий, Испания оказывается вынужденною по возможности скорее заключить мир с французской республикой.