Сновидения: Метка Траума. Фелиция Шай

В конце концов, это не так уж и сложно – самой подготовиться к экзаменам в Туманник. Тем более, у неё всё ещё есть Лейла, которая пока не знает об их с Альбином ссоре.

      – В конце концов, она мне не откажет, – пробурчала Лиза, летя на Свирели куда-то за город.

      – Стрель-стрель, – осуждающе прочирикала колибри.

      – Ну и что, что она всегда за Альбина? В конце концов – она ведь пообещала. Да, как и он, но, как мы обе заметили, Альбин не отличается особым терпением, – сказала Лиза, на что вновь получила осуждающее чириканье птицы. – Я вывела? Ты о чём, Свирель? Он сам говорил какой-то бред. Я смогу сама всё сделать красиво и технически правильно. Сдам этот звёздный язык, покажу, что не безнадежна, после чего он сам придёт просить прощение, вот увидишь.

      Кажется, будь у Свирель возможность, сейчас бы она закатила глаза и закрыла уши, стараясь не слушать бред, что несёт хозяйка. Вместо этого, питомец лишь что-то пробормотал себе под клюв и больше не издавал и слова.

      – Давай, Свирель, та́хиф, – приказала Лиза и птичка стала снижаться, пусть и всячески изворачиваясь, чтобы только показать своё недовольство.

      Сделав вид, что этого не заметила, Лиза спрыгнула с питомца и огляделась. Самый простой лес, только чтобы побыть одной. По крайней мере ей, в последнее время, редко удавалось это сделать.

      Приёмы, балы. А ведь всё так интересно. Она в Онейре чуть меньше полугода и совсем скоро здесь наступит самая настоящая осень.

      Листья на деревьях уже желтели, говоря о приближении октября. Постепенно на свет выползали доселе неизвестные Лизе зверьки, которые не смели приближаться к ней, но в тайне наблюдали из своих укрытий. В это время года в Онейре росли интересные цветы, которые любили собирать пауки – иногда их сердцевины вкладывали в бусины, из-за которых они и были способны выдавать мощную энергию.

      Как-то Альбин, будучи вновь увлечённый плетением, рассказывал это всё Лизе, а она слушала. К сожалению, только, не запомнила название.

      Неспешно идя по лесу, девушка прислушивалась к собственным шагам. Под ногами приятно хрустели ветки и уже успевшие опасть листья. Какие-то деревья заранее сбрасывали листву и на голых ветках постепенно завязывались светло-голубые почки – зимний окрас. Здесь, в Онейре, никогда и ничего из природы не умирало. Оно перерождалось, ровно, как и растения. Большинство деревьев всего лишь становились другого оттенка – ярко-голубого или, некоторые, совсем белые.