Чёрная Земля. Подселенка. Диана Курамшина

улыбнувшись, поинтересовалась она.

      – А это ещё не всё? Что-то слишком много всего намешали…

      – Есть Иб. Сердце.

      – Не поняла, его что, считают отдельно от Хат?

      – Нет, физическое сердце называется Хати, дитя.

      – А что тогда подразумевают под Иб?

      – Это скорее рассудок и чувства. Поступки. Именно Иб взвешивают на весах, проверяя, достоин ли человек полей Иалу.

      – Вспомнила! В какой-то передачи показывали рисунок на папирусе… с одной стороны на чаше весов было сердце, а на другой – перо!

      – Так и есть, дитя, если на Великих Весах сердце не окажется легче моего пера, – и женщина прикоснулась к повязке на своей голове, – то тяжёлое Иб станет добычей Аматы. Она – Поглотительница Смерти, с телом гиппопотама, львиными лапами, гривой и пастью крокодила.

      – То ещё чудовище, как мне кажется, – отметила, передёрнув плечами, представив подобное существо.

      Парочка богов усмехнулась, посмотрев на меня, как на неразумного ребёнка.

      – Итак, продолжим далее. Сехем.

      – Что, ещё не всё?!

      – Нет, – произнесла Маат тоном уставшей от нерадивости ученика преподавательницы, – не всё. Сехем – это сила. Божественная сила. Бывает не у всех.

      – А у меня?

      – У того человека, что был в музее, её не было… но у тебя – будет.

      – Вы как-то странно отделяете меня от моего тела, – подозрительно заметила я.

      – Всё объясню позже. Дай мне закончить.

      – Хорошо, слушаю.

      – Шуит. Это тень человека.

      – Просто тень? – спросила заинтересованно, но, наткнувшись на укоризненный взгляд богини, замолчала.

      – И последнее… Рен. Имя.

      – Ну да… пока имя человека на слуху, то и память о нём живет, – выдала, задумавшись. – Поэтому фараоны уничтожали имена своих предшественников?

      – Не только, – вдруг присоединился к разговору до этого молчавший Пта. – Обладающие Сехем, зная чьё-то истинное имя, могут воздействовать на него.

      – Колдовство? – уточнила, старательно выдавливая усмешку с лица.

      – Божественная Сила, дитя, – ответила Маат, посмотрев, как на бестолковую.

      – Подведём итог, – сказала, тяжело вздохнув, – сюда утащили Ка, оставив моё тело и душу, – тут я вопросительно посмотрела на богиню, которая согласно кивнула, – на месте. Возникает вопрос. Что произошло с ними далее?

      Маат вытащила перо из повязки и прикоснулась к поверхности воды между нами. От места соприкосновения стало разрастаться светлое пятно, в котором, как на экране, появилась картинка. Я увидела львиноголовую статую и себя рядом с ней. Вот я прикасаюсь к камню, убираю руку, поглядываю с испугом по сторонам, немного пятясь. Вот опять подхожу почти впритык к изваянию и, постояв, протягиваю руку, прикасаясь к знаку «анкх». По моему телу и статуе пробегает еле заметная искра. И вот тело начинает медленно оседать. Подбегают люди. Кто-то, приподняв голову, подставляет к губам бутылочку с водой. Мои глаза открываются, я что-то смущенно говорю. Меня аккуратно поднимают. Смена кадров убыстряется, я уже в каком-то медпункте, где