Стратегия новой культуры Японо-Руссии эко-гармоничного будущего. Ким Шилин

красотою…

      «Ах, сколько б ни смотрел на вишни лепестки,

      Что средь простёртых гор весной видны в тумане,

      Не утомится взор! // И ты, как те цветы…

      И любоваться я тобою не устану!»

      Томонори [505, с.115]

      Для весны как начала характерна ориентация на вечность. Тому, кого впервые одаривает любовь своим вниманием, искренне кажется, что она – вечна: «И любоваться я тобою не устану!»: любить я буду тебя вечно, а жизнь бесконечна. И человек, как творенье Жизни, бесконечно вечен тоже. И в этом есть великий смысл. Нельзя начинать творчество и вообще начинать жизнь с мыслью о бренности, конечности, безысходности ее и ее страданий. Жизнь только тогда подлинно-природна и Творчество ее подлинно, когда ориентирована на бесконечность. Это высшая аксиома Логики Жизни = Творчества. Это – и высшее достижение Творчества Жизни, его самый фундаментальный вывод. Этот вывод особо значим в нашу эпоху, когда человечество поставило саму свою жизнь под сомнение, сделало ее сохранение всеобщей проблемой. Решить эту проблему в пользу жизни люди доброй воли смогут тогда, когда с полной решимостью скажут самим себе и ей:

      Жизнь! Ты прекрасна и бесконечна!

      И пусть всегда будет солнце! // И пусть всегда будет Жизнь!

      Тогда всегда буду и я – // В своих детях и творениях.

      Нужен явный мажор! И ориентация на вечное или, по крайней мере, трудно обозримое будущее. И этот мотив – не столь уж редок в японской лирике. Это – один из ее самых фундаментальных мотивов. Так, в цитируемом сборнике «Шум ветра в прибрежных соснах» эпиграфом взята следующая танка:

      «Лишь прикоснуться К росинке хризантемы //

      На горном склоне – // И жизнь наша продлится, //

      Как век тысячелетний» (Из антологии «Кокинсю»)

      Здесь еще раз можно подчеркнуть, что жизнь, в т. ч. и долголетнюю, дает человеку Природа и прозрачно намекается на то, что это прикосновение к ней есть проявление любви и нежности и вообще трепетных чувств (но ни в коем случае – не враждебного, не потребительского отношения). И мы должны сохранить не только саму Природу, но и это бережно-трепетное отношение к ней внутри нее, изнутри, эту детскую доверчивость к ней, восприятие ее тайн как своих, ее жизни как своей собственной. Символом этого многогранного, но неизменно позитивного, нравственно-эмоционального отношения к Природе являются, как и во всем мире, цветы:

      «Когда приходит время быть весне,

      // То сливы цвет ласкает глаз цветеньем.

      Так будет каждый раз… // И те цветы тебе

      На тысячи веков пусть будут украшеньем»

      Цураюки [505, с. 104]

      И не только «украшеньем», но и символом красоты-гармонии (и мудрости) Природы. В этом смысле логика тождественна эстетике, этике, мудрости, здоровью… Интересен здесь еще один штрих: такой тип эко-общения не только изначален и перспективен, но и настолько естественен = присущ человеку во всей его прошлой и будущей истории, что именно с него можно как бы заново