Сумасброд. Яна Епринцева

краешек кровати и вновь обратился ко мне. На этот раз в его голосе я уловила нотки сочувствия.

      – Не убегай больше Горинка. Я боялся за тебя.

      Мне на ум пришла наша первая встреча. Тогда парень бродил по тёмным закоулкам, разыскивая задержавшегося где-то слугу. Он переживал, что с Яном случилось что-то плохое. Велес просто очень добрый, всех жалеет и меня в том числе. Но не выделяет, не относится по-особому, как я к нему.

      – Я могу себе представить, что ты чувствуешь, – продолжал между тем парень, – Ты это… Не думай, что между нами что-то изменилось. Слышишь, Горинка? Я не мастер говорить по душам с девицами, мне трудно подобрать слова… Но знай – я буду защищать тебя и поддерживать, всегда.

      Слёзы сами собой брызнули у меня из глаз. Я шмыгнула носом и пропищала что-то невразумительное. А Велес неожиданно схватил меня в охапку, прямо в одеяле, и прижал к себе.

      – И продолжу любить, как свою маленькую сестрёнку, – прошептал он.

      После того случая никто из нас не поднимал эту тему. Велес делал вид, что ничего не произошло, и продолжал вести себя как ни в чём не бывало. Вот только прикасаться ко мне больше не спешил. Он поручил Яну обучать меня драться, а сам лишь наблюдал со стороны, как мы размахиваем палками и пытаемся повалить друг друга на песок.

      Совершенно неожиданно мне понравились эти занятия. С каждым днём я чувствовала, как моё тело становится выносливее и крепче. И если раньше я с трудом взбиралась на нижние ветки толстых деревьев, то сейчас карабкалась до самой верхушки, как кошка, с лёгкостью спрыгивала с высоты, превышающей мой собственный рост, с азартом билась на деревянных мечах с Яном и иногда даже побеждала.

      Велес показал мне, как метать короткие ножи, и к этому делу у меня вдруг открылся талант. Я могла с лёгкостью попасть в крохотную мишень, даже с приличного расстояния.

      После тренировок мы шли пить чай, а после подолгу сидели на террасе, а в холодную погоду – в доме, и разговаривали обо всём на свете.

      Ян рассказывал о своих скитаниях в качестве беспризорника, изредка вставляя короткие фразы о почти забытых временах, когда у него были родители и крыша над головой. Я тоже делилась воспоминаниями о своих родных, о размеренной жизни в маленьком домике, который после отобрали за долги.

      Велес с удовольствием комментировал наши рассказы, а вот о себе говорил мало и неохотно. Лишь изредка, забывшись, он принимался жаловаться на то, как строг этикет в знатных домах и как мучительно изо дня в день выполнять глупейшие предписания.

      – Завидую я вашему детству! – иной раз восклицал он. – Умылись, краюшку хлеба с молоком перехватили и готово. А там всё не так. Нужно лежать в постели, пока за тобой не придут. Один слуга подаёт одежду, другой застёгивает пуговицы, третий держит таз для умывания и елозит полотенцем по лицу. В столовую нужно шествовать чинно, строго в одно и то же время. За столом же замучаешься разбираться – для чего этот нож и к чему эта ложка. А совершишь промах, ухватишь рукой, то, что нужно брать вилкой, сразу по пальцам от учителя получишь. Не