Осторожно! Время!. Анатолий Борисович Самсонов

улетели мы с Машей из московской прихожей в дальние дали прелестные, в небеса небесные, в края чудесные, и чувствовали мы только сладость губ и слышали только биение влюбленных сердец. Но недолго длился наш сладостный полет. Заданный тихим голосом будущей тещи вопрос: – А где вы будете жить? – тут же приземлил нас и вернул в тесную прихожую. Вопрос, разумеется, был адресован в основном мне, вопрос, понятное дело, житейски важный, но почему-то он меня задел за живое и даже обидел, причем обидел за Машу. Дескать, нет чтобы спросить: «Маша, а любишь ли ты этого женихастого пришельца и уверена ли в его чувстве? И вообще – в чьи руки мы тебя отдаем?» Так нет! Сразу утилитарно – бытовое «а где жить будете?» Не совладав со своим раздражением, я выкинул коленце и по-булгаковски, помните встречу на Патриарших прудах, бухнул: – А жить мы будем в вашей квартире! – Типа пошутил! Но тут же вспомнил опять же булгаковское выражение относительно того, что квартирный вопрос москвичей портит, да еще увидев выражения лиц Машиных родителей, напряг всё свое обаяние, широко улыбнулся и сказал: – Шутка, конечно!

      Тут же в голову от Первого Миши прилетело: – Этак ты дошутиться можешь! – Второй Миша прокомментировал просто: – Идиот! Что тут скажешь!

      – Так все же …э… где вы будете жить? – мягко и даже смущенно вступил в разговор будущий тесть и своим вопросом неожиданно совершенно успокоил меня и снял обиду за Машу, поскольку в голове у меня появилась простая и очевидная для этой ситуации мысль: «Они увидели меня и сразу поверили в глубину моих чувств к Марии! Да, да! И потому, как люди, умудренные жизненным опытом, минуя лирику, сразу перешли к житейской практике»

      – А жить мы будем в соседнем подъезде, – серьезным тоном ответил я и пояснил, что в соседнем подъезде проживает мой друг Николай Сизов, который по контракту скоро уезжает на год служить в армии, в общем воевать уезжает. Квартира – однушка – осталась ему от бабушки, а меня он попросил присматривать за квартирой, но главным образом за бабушкиным фикусом, который она очень любила и наказала поливать раз-два раза в месяц.

      Так что на год жильем мы можно сказать обеспечены, а дальше видно будет, – закончил я и добавил, – это что касается жилья. А свадьбу, свадьбу мы сыграем…, – тут я увидел Машины глаза и почувствовал, как она незаметно, но ощутимо сжала мою руку, и закончил, – это мы с Машей решим. Тут я опять почувствовал Машину руку и поспешно дополнил: – Конечно, по согласованию с вами. – Маша опять, но теперь поощрительно, чуть сжала мне руку, и я понял, что ситуация выправилась.

      – Ну что же мы тут стоим, проходите, проходите, а я сейчас чай поставлю.

      – Да, да, проходите, – поддержал супругу будущий тесть, – чайку выпьем, познакомимся, о себе расскажете, о родителях.

      Чаепитие прошло спокойно, по-домашнему. Вот только когда Маша вышла на кухню помочь маме, и мы остались с кандидатом в тести одни он вдруг спросил: – А что же так? Друг на войну, а ты?

      – А меня не взяли, – ответил я, – сказали, что здесь от меня толку больше будет и развернули.

      Тесть пожевал губами, но ничего не сказал.

      Потом,