.

забавным и бурым, как жжёный сахар, размером с ладонь. Ярга прижала к нему руку, толкнула. Дверь подалась столь легко, будто ничего не весила, и девушка скользнула внутрь комнаты, да так и замерла у порога.

      Сокровищница хвасталась неприличным изобилием ценностей. Полные каменьев ларцы с открытыми крышками, сундуки с золотой посудой и шкатулки с украшениями со всех концов света – они занимали здесь всё пространство вдоль стен. А на стенах висели зеркала в серебряных рамах. Круглые, овальные, прямоугольные, квадратные – они были везде, кроме распахнутой двери на балкон, прикрытой лёгким прозрачным занавесом. Он свисал с куполообразного потолка, как живое облако, а на потолке красовалась причудливая роспись, почти полностью скрытая золотыми цепями, которые протягивались над головой сложной паутиной. Но самым интересным здесь оказалось то, за чем Ярга пришла.

      Высокая золочёная клетка занимала почётное место на круглом столе в самом центре комнаты. И там, на ажурной жёрдочке, дремала она – Жар-птица.

      На её красно-оранжевых перьях мягко мерцал чародейский огонь. Он отражался в зеркалах, играл бликами на звеньях цепей и бился радужными лучами в гранях драгоценных каменьев. От этого зрелища захватывало дух. Оно завораживало не хуже иной магии.

      Дверца клетки была приоткрыта, но птица не улетала, даже не пыталась покинуть пределов узилища, будто бы пленницей не была вовсе. Но это многое объясняло, к примеру, то, что все прошлые ночи Жар-птица улетала в соседнее царство, чтобы поклевать там чужие царские яблоки. Вероятно, потеря пера из хвоста немного умерила её аппетит.

      Ярга подошла на цыпочках ближе, очень осторожно и тихо, чтобы не разбудить птицу и чтобы не коснуться ненароком ни одной вещи в помещении.

      Волк велел отыскать большой платок с вышитым на нём спящим глазом. Он сказал, этим заколдованным платком царь покрывает клетку, чтобы Жар-птица спала. По словам Волка, его соткали три берегини для самой богини Мораны. Его она набросила на спящего Велеса, когда решила сбежать от него из Нави в Явь к другому богу. Откуда этот платок взялся у Афрона, не знал даже Серый Волк.

      Искать колдовскую вещь долго не пришлось. Платок лежал поверх распахнутого сундука с шелками и парчой. Был он большим, как одеяло, и пёстрым, как летняя радуга. По краю серебряными нитями свисала бахрома с ладонь длиной. А в самом центре действительно был вышит громадный спящий глаз с чёрными ресницами, такой жуткий и настоящий, что чудилось, будто он вот-вот распахнётся.

      Ярга медленно подняла платок, чтобы ненароком не стянуть ничего более, расправила его перед собой и прокралась к клетке.

      Жар-птица встрепенулась, а Ярга опасливо прикрылась растянутым платком. Она даже не успела понять, заметила ли её пичуга. В следующий раз, когда девушка взглянула на птицу, та снова крепко спала. Пришлось затаить дыхание, чтобы двигаться совсем бесшумно.

      Ярга просунула обе руки с платком в клетку и накинула его на пернатую узницу. Жар-птица запоздало