Пляска смерти, или История кладбищ. Бертран Мари

[6]: раз в сто лет ее посещают родственники и друзья усопших, ее сторонятся туристы и фланеры, сюда наведываются только смотрители кладбищ с инспекционным обходом.

      Лишь немногие посетители находят время, чтобы остановиться и взглянуть на могилы незнакомцев на аллеях кладбища. Эти скромные надгробия одинаково безразличны им, независимо от того, новые они или давние: одни усопшие лежат под почти новыми гладкими мраморными или гранитными плитами с позолоченными эпитафиями, другие, давно позабытые, погребены под старыми могильными камнями, поросшими мхом и лишайником. И те и другие постепенно привыкают к изгнанию, на которое мы обрекаем всех безвестных покойников, не стяжавших себе славы при жизни.

      Никто – или почти никто – не станет наклоняться к надгробиям и плитам несчастных усопших, чтобы прочесть редкие надписи, высеченные на них. В былые времена посетители гуляли по кладбищам неспешно, обращая внимание на имена усопших, даты жизни, места рождения. А сколько других сведений, в которых уместилась чья-та жизнь (где и как преставился покойный, чем занимался при жизни, какими званиями и наградами был удостоен), навсегда останутся незамеченными: причина и место смерти, профессия, награды?

      Что касается эпитафий, которые до сих пор встречаются на некоторых могилах, то и они редко находят внимательного читателя, будь то надписи на старых надгробиях (чтобы расшифровать эти пронзительные послания, приходится счистить мох с букв, смахнуть сухие листья или сдвинуть плющ), или мемориальные таблички, купленные тут же за углом, с их банальными, наивными, но трогательными формулировками, составленными теми, кто перенял эту древнюю традицию.

      Никто – или почти никто – не станет останавливаться перед лицами, глядящими с открытых семи ветрам портретов. Фотографии холостяков в воскресных костюмах, смущенных пар и чопорных стариков оставлены в полном одиночестве. За немного неестественным и серьезным выражением на черно-белых лицах или более расслабленным и приветливым на цветных изображениях (как правило, более поздних) видно, что глаза словно смирились с тем, что смотрят в пустоту и больше не встретятся ни с чьим взглядом.

      Наконец, никто – или почти никто – не заходит в незапертые высокие склепы с останками провинциальных буржуазных династий или преуспевших семейств тружеников-иммигрантов. И почти ни души не бывает в той части кладбища, где похоронены самые привилегированные, – в тяжеловесных каменных часовнях, алтари которых усыпаны искусственными цветами, застланы скатертями, уставлены свечами и иконами, или в маленьких домиках, похожих на небольшие беседки, которые можно увидеть кое-где в пригороде…

      Эта книга посвящена тем, кто остался на том свете, в прошлом и настоящем.

      Часть I. К истокам погребальной демократии

      Смерть тогда была в центре жизни, как кладбище в центре деревни.

Жан Фурастье. Механизация и благосостояние

      1. Покойники без могил

      Когда-то Плудири