Хьярта. Мелодия с секретом. Ольга Гердт

сестры, уложенные в сложную прическу с мерцающими кристаллами, Кайлани невольно коснулась своих непослушных рыжих кудрей. Воспоминание об их с мамой визите в "Аленсию" обожгло щеки стыдом. Лея Аленсияа, хозяйка самого дорогого салона красоты на Эльдории, после пяти часов бесплодных попыток укротить ее пряди признала поражение. "Простите, лея Дрэйкшир, но даже наши лучшие средства бессильны. Эти волосы… они словно живут своей жизнью".

      Рядом с Калиссой возвышался отец – высокий и поджарый, с характерной для аристократов осанкой. Он притягивал взгляды не столько классической красотой, сколько харизмой и выразительностью. Его лицо с резкими чертами, высоким лбом и глубоко посаженными пронзительными голубыми глазами могло меняться как театральная маска. Возраст добавил благородной седины в его темные волосы и прочертил морщинки вокруг глаз. Длинный, чуть крючковатый нос и четко очерченные губы, которые чаще складывались в презрительную усмешку, чем в открытую улыбку, довершали портрет.

      Кайлани невольно одернула платье, чувствуя себя неуместной в этом блистательном обществе. Два года в школе словно испарились – она снова ощутила себя той неуклюжей девочкой, которая никогда не могла соответствовать ожиданиям семьи. Как же ей не хватало сейчас поддержки Мелинды.

      Отец заметил ее первым. Его взгляд оценивающе скользнул по ней, и Кайлани поняла – он ищет недостатки. Что ж, она даст ему такую возможность. Расправив плечи, она направилась к ним, чувствуя, как каждый шаг отдается гулким эхом в груди.

      – А, Кайлани, – отец едва удостоил её взглядом. – Ты опоздала.

      – Здравствуй, отец. Калисса, – Кайлани попыталась улыбнуться.

      – Какой… милый наряд, – Калисса окинула сестру взглядом. – Очень… провинциально. Напоминает о том, что ты учишься вдали от цивилизации.

      Кордия считалась одной из самых престижных школ в галактике, но в устах Калиссы это прозвучало так, словно Кайлани провела два года в какой-то дыре. Она почувствовала, как внутри все сжалось от этих слов.

      – Надеюсь, ты не растеряла манеры за время своего отсутствия, – отец понизил голос до угрожающего шепота. – Было бы крайне неприятно, если бы ты опозорила семью недостойным поведением.

      Кайлани расправила плечи, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно:

      – Не беспокойся, отец. Я прекрасно помню все уроки этикета.

      – Очень на это надеюсь, – холодно бросил он и отвернулся, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

      Калисса придвинулась ближе, окутав сестру удушающим облаком своих духов. Её голос сочился фальшивым сочувствием:

      – Не расстраивайся, милая. В твоем возрасте трудно разобраться во всех тонкостях светского общества. Особенно учитывая твою… природную неуклюжесть.

      Калисса всегда умела найти самые болезненные точки и ударить по ним с безупречной точностью. Её слова, произнесенные с притворной заботой, жалили сильнее любых открытых оскорблений.

      – Аэрон сегодня не с тобой? – Кайлани