Приключения Пумы и Ламы. Антон Ломинадзе

боком к склону, подставил пуме спину. Последовавший удар оглушил и опрокинул ламу, но его самоотверженность, а также изрядный вес сделали своё дело: перекувырнувшись несколько раз, приятелям удалось остановиться…

      – Прости, друг! – растерянно промолвил пума, когда оба пришли в себя.

      Он до самого конца крепко держал рыб во рту, и только теперь выложил их перед собой на лёд.

      – Сам не знаю, как такое вышло: вдруг поехал по льду всеми лапами, всё быстрее и быстрее… А ты сам в порядке?

      – В полном, – ответил лама.

      Он понял, что в суматохе пума не разобрался, что к чему и открыл уже было рот, чтобы объяснить своему приятелю, как всё было, но в последний момент удержался и промолчал…

      Месяц уже стоял высоко в небе, когда путники достигли верхней границы ледника. Оглянувшись, лама увидел оставшийся далеко внизу плотный слой облаков.

      "Наверное, внизу до сих пор непогода, – подумал он. – Интересно, как там викуньи? Наверное, продрогли совсем – они ведь такие маленькие…"

      Но тут лама ощутил тёплое дуновение, повеявшее сверху. Он остановился в нерешительности и вот опять, теперь уже более явно, ощутил тёплое дыхание, отогревшее его замёрзшие уши и нос.

      – Пума, – позвал он, – ты чувствуешь тепло? Что это?

      – Хм… – задумчиво отозвался тот. – Похоже на дыхание горы, но… возможно ли это?

      – Обязательно спрошу у кондора, когда найдём его гнездо! – сказал лама.

      – Оно уже должно быть близко, ведь мы почти на самой вершине… – отозвался пума.

      Чем ближе путники приближались к своей цели, тем теплее и мягче становился воздух. Наконец пума указал ламе на плотную белую дымку, похожую на туман, ползущую вниз с вершины и растворяющуюся в воздухе.

      – Вот откуда идёт тепло! – сказал он.

      – Неужели гора и вправду дышит? – изумился лама.

      Он ещё раз внимательно посмотрел вверх и вдруг в потоке ниспадающего тумана различил небольшую тёмную выемку в рельефе скалы, то появляющуюся, то вновь исчезающую за густой пеленой.

      – Пума, взгляни, – оживлённо сказал он, указывая наверх, – может быть, это и есть вход в пещеру?

      – Сейчас проверим! – отозвался тот.

      Благополучно преодолев оставшийся отрезок склона, путники подобрались к выемке, действительно оказавшуюся входом в пещеру. Когда лама проследовал за пумой темноту, сердце гулко стучало у него в груди. Пол пещеры оказался влажным и неровным, так что нужно было проявлять предельную осторожность, чтобы не упасть. Впрочем, вскоре глаза ламы стали привыкать к темноте, и он стал различать контуры неровных стен и низкого свода, с которого то и дело срывались капли.

      И тут из глубины пещеры донеслось приглушённое шипение и похлопывание крыльев… Пума тут же поспешил на звук, и когда лама, осторожно ступая по влажным камням, поравнялся с ним, то с радостью увидел, что пума сидит рядом с кондором, говорящим с ним тихим, хриплым, но всё же обрадованным голосом. Сильно потрёпанные рыбины,