Перстень Чингисхана. Сергей Громов

в камеру. Вечером его перевезли в изолятор временного содержания.

      Размышляя обо всём этом, Андрей начал понимать, что его просто подставили! Весь вопрос: кто это сделал? Покойный этого сделать не мог, это было не в его интересах. Вероника? Да, могла быть и она, но тогда должно быть третье лицо, которое нанесло удар! А потом поднялось на седьмой этаж, положило улики, доказывающие, что это дело рук Андрея и скрылось! Но в предательство Вероники, Андрей тоже не верил! Он знал, что она любит его и не могла так поступить. А, возможно, это была Наталья! Но тогда, тоже должно было быть третье лицо! И потом, отсутствие логики у покойного! Он выходит из номера, где есть туалет, и идёт в туалет, едва войдя в ресторан! Вообще, женщины, как нанёсшие смертельную рану, тут исключались. Во-первых, они бы не пошли в мужской туалет, во-вторых, Игорь Николаевич был здоровым мужиком!

      В изоляторе временного содержания дали ужин: перловая каша, кусок хлеба и вода, которую называли, почему-то чаем.

      В воскресенье Андрея отвезли в суд, где было принято решение об избрании ему меры пресечения: содержание под стражей сроком на два месяца. Что его покоробило, судья даже не разговаривал с ним, полистал материалы дела и объявил своё решение. Из суда его возвратили в ИВС, но посадили уже в другую камеру. Людей там было больше, но места свободные ещё были. Все держались особняком, хотя, был среди них один, косивший под блатного. Увидав Андрея, он оценил его взглядом и, увидев добротные туфли на нём, сказал:

      – Как звать? За что чалишься?

      И тут же, не дожидаясь ответа, обнародовал:

      – Не может быть! Да это же мои баретки! Я думаю, они тебе уже натёрли ноги! Давай сюда!

      Он наклонился, чтобы рассмотреть туфли на ногах Андрея и тут же получил удар ногой в лицо, от чего отлетел под нары и затих. В камере никто даже не шевельнулся, но наступила полная тишина. Андрей остановился и оценил обстановку. Из угла камеры, к нему обратился плотный, крепко сложенный мужчина, с седой головой:

      – Проходи, что ты, как не дома.

      – Благодарю!

      – Лихо ты Витька успокоил! Не убил?

      – Да не должен был. Я же его только слегка приложил!

      – И за что чалишься?

      – Пока не знаю. Очевидно, не в том месте оказался, и не в то время.

      – Эти, в коридоре, говорили, что мужика в кабаке завалил.

      – Мне тоже это говорили, но я не при делах!

      – Ладно, Витёк очнётся, я его угомоню. Вижу, ты впервые сел, но порядки знаешь. Поздоровался правильно. Говорить ни о чём не хочешь. И это верно. Здесь другой мир. В СИЗО скоро пойдём. Вместе нам не сидеть, а жаль, интересно было бы с тобой побазарить о жизни. Меня Володей Чистым кличут. А как кличут того, которого ты не убивал?

      – Игорь Николаевич. Директор фирмы по монтажу, установке и ремонту лифтового оборудования. Но он не отсюда, а из районного центра.

      – Да я тоже не отсюда, а из одного районного центра России, но не этой области. До дома никак не доеду. Скажи, ты тут из местных, Фердинанда, случайно, не знаешь?

      – Эрцгерцога австрийского? Это, которого