Пожар Саниры. Эд Данилюк

сейчас на их щеках и подбородках темнела грязная щетина. Вокруг лежали пожарища, всё ещё курившиеся, несмотря на прошедший ливень; в каждом доме царили растерянность и страх; мудрейшие женщины Города смотрели в завтрашний день с ужасом… Не до бритья!

      Все были в мокрых, насквозь пропитанных водой нарядах. Где спрятаться от ливня в сгоревшем Городе? Разве что прикрыть голову руками и скорчиться где-нибудь под обгоревшим бревном… Копоть, сажа, зола, просто грязь пятнами расползлись по лицам и одеждам.

      Лишь один из этой пятёрки умылся и побрился, и уже оттого бросался в глаза. Это был Радига.

      Молодые мужчины несли в руках копья и каменные клевцы[10]. На их лицах застыла злая решимость.

      На некотором расстоянии позади этого странного шествия лениво, не торопясь, двигалось несколько заинтересовавшихся горожан, и Санира в пару прыжков присоединился к ним.

      После ливня остатки Города больше не выглядели чередой тёмных пятен. Потоки небесной воды размыли сажу, множеством чёрных линий прочертив холм. Идти приходилось перепрыгивая через ручьи и лужи, полные взвеси пепла и мелкого мусора.

      Радига говорил громко, явно желая, чтобы его слышали:

      – …Кто принёс нам эту беду? Горожане не совершали никаких злодеяний против богинь! Но торговцы! К нам пришло сразу три своры этих лиходеев, и случился пожар…

      Тут Санира получил тычок в бок. Он резко обернулся и наткнулся на Нимату.

      – Никакой огонь тебя не берёт! – вместо приветствия пробурчал друг.

      – Да и ты не слишком обгорел!

      – Что происходит? – Нимата запрыгал на месте, пытаясь заглянуть подальше вперёд. – Опять Радига что-то затеял? – он старался казаться равнодушным, но при произнесении этого имени его голос всё же дрогнул.

      Санира пожал плечами.

      – Ну, и как ты выжил, сурок ленивый? – продолжал его друг.

      Санира мотнул головой и повернулся лицом к солнцу.

      – Ничего не замечаешь?

      Нимата недоумённо покосился на него.

      – Ну! – Санира слегка выдвинул вперёд подбородок. Говорить приходилось громко, перекрывая крики Радиги и его товарищей.

      – Что, тебе зуб выбили?

      – Сёстры-богини! У меня борода!

      – Ну да! – хмыкнул Нимата, его глаза округлились и быстро замигали. – И правда, борода! Так ты с нами?

      Нимата должен был пройти ближайший же обряд. Положенные тринадцать волосков показались на его подбородке ещё до зимних холодов.

      Хотя друзья родились в одно лето, Нимата был выше, шире в плечах, плотнее, сильнее. У него намного раньше появилась поросль на верхней губе, и Санира едва не рыдал по ночам от зависти. Спустя несколько лет история повторилась, только теперь с волосками на подбородке. Когда выяснилось, что его друг готов к обряду взросления, а он – нет, Санира весь извёлся от собственной никчёмности. Ему было настолько стыдно, что он даже некоторое время избегал встреч с Ниматой и общими знакомыми.

      И вот теперь справедливость восстановилась!

      Наслаждаясь

10

Клевец – популярное у трипольцев оружие ближнего боя, напоминавшее топорик с узким лезвием и бойком-обухом. Насаживалось на рукоять длиной до 60 см. В какой-то степени – аналог средневековых чеканов и боевых молотов. В ранний период клевцы изготавливали из камня, а затем стали отливать из меди. Это оружие было предназначено, в том числе, для поражения противника, закрывшегося деревянным щитом. При отсутствии металлических доспехов клевец – смертельное оружие. – Примеч. историка.