Вечные 1. Хранитель. Ракс Смирнов

Николай. – За всё лето такой ни разу не видел.

      – А ведь до Катастрофы такая была нормой.

      – Да, в такое время на велосипеде классно прокатиться, – протянул Лёха с лёгкостью в голосе. Лекарство, давшее кратковременный эффект опьянения, сделало его разговорчивым и добродушным. – Всё тогда было иначе. Даже мы сами.

      – Это точно, многое изменилось. Но я почему-то вспомнил не велосипеды. Я вспомнил романтические прогулки в парке. – Я вздохнул. – И многих мы потеряли.

      – Родители? – Николай взглянул на меня.

      – Нет. Родителей не было. Мы с Лёхой из детдома. Вместе выросли. Девушка.

      – Как её звали? – спросила Колючка.

      – Наташа.

      – До сих пор скучаешь по ней? – она посмотрела на меня с теплотой, но без ревности.

      – Нет. Просто помню. Давно смирился с утратой, но забыть не смогу, наверное, никогда.

      – Понимаю. Я тоже потеряла мужа. И уже приняла, что его больше нет.

      – Всем пришлось смириться, – я отвёл взгляд.

      Мы ненадолго замолчали, уходя в собственные мысли. Неожиданно Николай произнёс:

      – Не всем. Моя жена и дочь живы, я в этом уверен.

      – То есть? – я посмотрел на него.

      – Я из Казани. Работал там майором полиции. Что интересно, получил звание за пару дней до Катастрофы, перед самой командировкой сюда. Можно сказать, война всё обнулила, и теперь эти звания ничего не значат. – Он сделал паузу. – Моя жена и дочь остались в Казани. Я приехал сюда буквально на пару дней по работе. Не успел вернуться… Оказался не в том месте, не в то время.

      Он вдруг помрачнел.

      – Как их звали?

      Николай порылся в карманах разгрузки и достал небольшую фотографию, завернутую в файл. Протянул её мне. На фото была изображена девушка лет двадцати пяти с длинными русыми волосами, держащая на руках девочку лет пяти, удивительно похожую на обоих родителей.

      – Это Маша, моя жена. А это наша дочь Ксюшка.

      – Думаешь, они спаслись? – я передал фото Лёхе.

      – Надеюсь. Мы жили недалеко от станции, так что шанс у них был. Я очень хочу вернуться туда. У нас вся техника ведь сохранилась – вертолёты, транспорт. Мы давно готовимся к рейдам в крупные города. Казань вторая на очереди. Но эта неожиданная атака мутантов спутала все карты. – забрал фото, вернул в разгрузку и осмотрелся, стараясь сменить тему. – О, кстати, мы почти приехали. Проезжаем Родину-Мать. Кому интересно, можете полюбоваться.

      Мы подошли к окнам, отодвинули заслонки и увидели исполинскую статую женщины с мечом. Она стояла на высокой возвышенности, с протянутой рукой, будто призывая к бою. Родина-Мать – символ мира, возведённый в честь великой победы в всемасштабной войне. Не той, что уничтожила цивилизацию, а другой, более далёкой. Войны, после которой человечество восстановило привычный уклад, но, увы, ничему не научилось.

      Как эта статуя пережила Судный день и осталась стоять, когда высотные дома превратились в решето, оставалось загадкой. На фоне тёмного, затянутого тучами