Ноль со знаком плюс. Сборник. Надежда Михайловна Мунцева

чего не хватало садовнику до хорошего сыщика, так это выдержки.

      И когда Федька, случайно оступившись, шипя, наступила на его любимую хауттюйнию а потом слегка запуталась в ползучем можжевельнике, его терпение лопнуло! Окончательно!

      С грозным ревом он кинулся на нарушителей, размахивая, как мельницей громадными лопатами ладоней.

      И уже протянул свои грабли к шивороту ближайшего к нему Дрангинса.

      К своему великому недоумению, садовник, легко тормозящий разъярённого быка, вдруг оказался в странной позе, носом вниз, рука за спину.

      Его рев начал звучать глуше, ударяясь прямо в землю.

      Дрангинс мастерски выполнивший захват с обездвиживанием, успокаивающе зашипел:

      – Тише, тише, уважаемый! Мы не собираемся ничего рвать и ничему вредить!

      Садовник, всегда уважавший тех, кто сумел его победить, тем не менее, обиженно засопел:

      – Вредить они не хотят! Дамочка ваша вон мне растюшку примяла!

      – Мы всё компенсируем! – заверил его полисдрак.

      – Компенсируют они! – ещё громче засопел садовник, но сам начал лихорадочно думать, какие семена или саженцы можно с них стрясти. Говорю ж, энтузиаст своего дела. Энтузиаст! И мысль пришла к нему!

      – Табуретку правды мне в компенсацию! Табуретку правды!

      Все четверо нарушителей уставились на него:

      – Это что ещё такое?! – выпалили они почти хором.

      – Кактус! – довольно, несмотря на по-прежнему согнутую позу, захихикал садовник, – я его по укромным местечкам рассажу. А то повадились тут некоторые по кустам шариться!

      Намек был понят. Но не принят:

      – Мы при исполнении! – Дрангинс отвернул лацкан, предъявляя значок министерства.

      – А! – чуточку уважительней отозвался садовник, – и что же вам в моем саду понадобилось?

      – Где у вас растет вот такая травка? – Дрангинс решил идти ва-банк, и предъявил рисунок вредного растения.

      Садовник внимательно посмотрел и равнодушно покачал головой:

      – Нет у меня такого! Нет!

      Разочарование написанное на лицах четверки могло бы сквасить тонну молока!

      Федька аж побледнела.

      – Но я же чую запах! Чую! Вот отсюда! – она ткнула куда-то пальцем.

      – Нет там ничего! – упирался садовник.

      – Должно быть! – девушка разгорячилась, раскраснелась, и от злости топнула туфелькой о земь. Сильно.

      Внезапно послышался тихий скрежет. Стена барбариса, хищно вставлявшая колючки в любого посягнувшего, вдруг шипя, поползла в сторону.

      Четверка, вытаращив глаза, смотрела на это действо.

      Садовник машинально вытянул руку, сорвал нежно лелеемое им какое-то растение, и сунул веточку в рот.

      От совершенно им святотатства глаза его выпучились.

      – И вы скажите, что не знаете, что это такое?! – скептически прошипел Дрангинс, глядя на грядки, засаженные той самой растюхой, за которой они охотились. Нос он предусмотрительно зажал.

      – Вот те крест, – непочтительно