Скакуны Зеленых Лугов. Книга 4. Союз. Георгий Агафонович Константиниди

мы сейчас узнали, могут.

      – Ха-ха-ха, а что ты скажешь об этом подарке? – пегас снял с шеи Ловец Бурь и поднес его коню.

      Бурогрив осмотрел амулет.

      – Скажу немного. Но символ подковы стоит не просто так.

      – То есть?

      – Золотая подкова – это герб нашего королевства. Лишь король или те, кто к нему близки, могут использовать этот символ на предметах. Обычно подковой украшались королевские подарки.

      – А что насчет самого амулета?

      – У нас в Агийвии ловцами бурь давно никто не пользуется. Может, раньше мы их и носили, например, к началу Сезона Ветров в честь прощания с теплыми временами, но теперь…

      – Вы тоже празднуете Начало Сезона? – Тюр принял амулет обратно.

      – Конечно, в Агийвии мы живем на земле, и солнце для нас настоящее благо и источник силы.

      – А для нас Начало Сезона – символ борьбы с тяжелыми временами, – поделился Грозокрыл, направляясь обратно.

      Арон пошел следом. Вдалеке виднелся огонек.

      – Можно спросить? – поинтересовался Тюр.

      – Смотря о чем, – огонек становился ярче.

      – Почему ты отказался от рыцарского титула?

      Арон смолчал. Ему не особо горело говорить об этом. Да и что он мог рассказать Тюру? Что обманул короля? Что боялся последствий добычи Разящего? О таком позоре лучше молчать до конца времен.

      – У меня были причины.

      – Это связано как-то с твоей болезнью?

      – Да.

      Арон и Тюр вышли к поляне, где потрескивал костерок. Возле него сидела Помпея и листала синюю книжку. Заметив рыцаря и принца, она поспешно спрятала книгу в плащ.

      – Что принесли?

      – Чернины.

      – Травы.

      – Нет ничего лучше простого, – произнесла Голуборогая. – Постараюсь что-нибудь приготовить.

      Через полстолба Арона и Тюра ждали тарелки с травяной кашей и шашлык из чернины.

      – Пахнет аппетитно, – Грозокрыл жадно облизывался, принимая ягоды чернины, поджаренные на медленном огне и нанизанные на ветку.

      – Благодарю, – отозвался Арон, с трудом принимая тарелку из дикой тыквы, наполненную молотой травой, сваренной в речной воде. Копыта все еще не давали покоя.

      Помпея, заметив страдания Бурогрива, вручила ему флакон с мазью.

      – Вот поможет от ран.

      – Благодарю… Но от таких ни одно лекарство не спасет.

      Голуборогая забеспокоилась, да и Тюр мало что понимал. Однако никто не решился спросить: «Что же с тобой случилось?» И Арон был этому рад, он не горел желанием вспоминать свой позор.

      Потому обедали молча. Грозокрыл уплетал поджаренные ягоды с громким чавканьем, запивая невесть откуда взявшимся чернинным соком. Арон спокойно ел проваренную траву. Единорожка ела и траву, и чернину, тоже не говоря ни слова.

      Когда они насытились, светило в небе уже заходило за горизонт, оно и понятно: в Сезон Ветров смеркается куда быстрее. И Бурогрив не удивился подувшему прохладному ветру. Зато Помпея поежилась.

      – Не привыкли к холоду? –